Рождество

 

автор – Aurous

перевод – Angell

 

– Я ухожу в школу! – громко крикнула Лина, поспешно надевая тяжелое зимнее пальто поверх свитера, и подлетела к двери. На ходу прихваченный рюкзак, торопливо закинутый за плечо, колотился о спину.

– Удачи… – рассеянно откликнулся отец из кухни, переворачивая страницу утренней газеты и делая глоток из своей чашки. Вечно довольный Лакки молотил хвостом по полу.

– Скажи госпоже Грейвордс, что я передаю ей привет. И не забудь вернуться сегодня к шести, мы поедем в аэропорт за Луной! – добавила мать Лины, не отрываясь от неспешного мытья посуды. Короткое “ага” перед грохотом закрывшейся двери доказало, что девушка все слышала.

Немного дрожа от морозного воздуха, Лина бежала по улице, разглядывая серый городской пейзаж, скрытый в тумане зимнего утра. Чистые белые снежинки, кружась, опускались на ее рыжие волосы, тая, как от настоящего огня. Осталось перейти дорогу и завернуть за угол, и тогда станет виден небольшой двухэтажный дом из красного кирпича, так хорошо ей знакомый. Улыбнувшись, Лина невольно увеличила темп, подбегая к невысокому крыльцу. Над дверью висел яркий Рождественский венок. Девушка усмехнулась и постучала.

– Это Лина! – раздался крик, и тут же нечеткое зелено-желтое пятно слетело с крыльца, едва не выбив дверь, и закружилось вокруг гостьи.

– Лина! – пятно оказалось восьмилетней девочкой, с обожающим взглядом искрящихся глаз и раскрасневшимся от счастья лицом. Девушка подхватила ребенка на руки и кружила до тех пор, пока сама не зашаталась.

– Ты когда-нибудь упадешь вместе с ней, – ядовитый голос за спиной заставил Лину обернуться. – Нельзя баловать детей. А ты даже мимо ни разу пройти не можешь!

Девушка медленно выпрямилась и впилась взглядом в красивого темноволосого парня года на два старше ее, который откровенно насмехался над ее раздраженным видом.

– Келвин! – со счастливым смехом Лизи кинулась к крыльцу, чтобы обнять старшего брата. И как она может так откровенно радоваться всем подряд?

– Снова пытаешься завести со мной спор? – сердито вопросила Лина, небрежным жестом скидывая тяжелые и длинные пряди волос с плеч. – Даже притом, что ты – брат Зелгадиса, я не собираюсь потакать твоим прихотям!

– Пойдем, Лиз, сумасшедших лучше оставлять на улице, – напутственным голосом произнес Келвин, заводя сестренку в дом и закрывая дверь

– Эй! – завопила Лина и, спотыкаясь, побежала к крыльцу.

Келвин высунул голову из-за двери, ловко увернулся от ударов, направленных в его ясные синие глаза и вредно заулыбался.

– Ты знаешь, я все еще жду ответа на мой давний вопрос, – он стер улыбку и мигнул.

Лина вспыхнула как пион.

– Найди кого-нибудь другого, – буркнула она неловко. – Не существует таких дорог, по которым я бы пошла с тобой!

Келвин подавленно вздохнул: – И даже к Рождеству мне не достается радости. Убийца моего счастья уже принадлежит моему брату, верно?

– Прекрати свои шуточки, – спокойно произнес легкий на помине брат, резко открывая дверь. Не ожидающий такого подвоха Келвин почувствовал за спиной пустоту, сменившую твердое дерево и, не удержав равновесия, покатился по ступенькам.

– Зел! – с радостным удивлением вскрикнула Лина. Спокойный парень с темными волосами, в джинсах и свитере улыбнулся ей и вышел на крыльцо. Келвин вскочил, потирая спину и локти и сердито сверкая глазами на брата: – Что ты сказал?

Лизи робко выглянула из под локтя Зела: – Мне жаль, но мама сказала, что никому не позволит получить Лину кроме Зелгадиса. Даже если это будешь ты…

–  Получается, у его девушки двойная защита? – кисло усмехнулся Келвин, потирая затылок. – Просто здорово, особенно если учесть, что малыш Зелли до сих пор отказывается признавать собственную подружку…  Славная парочка!

– Мы не парочка! – одновременно выкрикнули Лина и Зелгадис, покрываясь ровным малиновым цветом.

– Да-да, конечно, – успокоила их госпожа Грэйвордс, выходя из дому. – Конечно, Зелли… Вот только когда ты, наконец, переборешь свое смущение?

– Странно, такая твоя застенчивость не могла передаться от меня по наследству, – присоединился к разговору отец Зелгадисса, обнимая жену прямо на крылечке.

– Или от меня, – добавила госпожа Грейвордс и потянулась к мужу, чтобы поцеловать.

– ... Мы уходим, – пробормотал Зелгадисс, поспешно спускаясь к тропинке. Лина поспешила за ним.

Келвин растерянно мигнул, а потом завопил: – Эй, подождите!! Мы ведь идем в одну школу! 

– Для тебя всегда найдется другая дорога! – обернувшись, крикнула Лина, со злостью вспоминая последнее их совместное путешествие к школе. Тогда Келвин «небрежно» приобнял Лину за плечи, за что был сбит прямо в сугроб. В результате завязалась короткая потасовка, и все трое прибыли в школу слегка подмятыми, выпачканными в снегу и с большим опозданием.

– Мда, сколько трудов приходится вкладывать, лишь бы видеть этих двоих вместе, – вздохнул Келвин, наблюдая за исчезающими за поворотом фигурами.

– Хорошо, что в Рождество все собираются в одном доме, – усмехнулась госпожа Грейвордс и подмигнула сыну.

 Некоторое время все молчали, пока скрип двери не напомнил Келвину об одной важной вещи.

– О нет! Я не хочу опять опоздать! – вышедший из оцепенения парень срочно собрал рюкзак и вылетел из дома. – Пока, Мама, Папа, Лизи! 

– Пока! – замахала счастливая девочка. У нее уже начались каникулы.

 

Тем временем Лина и Зелгадис, неспешно шагали по аллее, разговаривая о приближающихся зимних каникулах и обо всем, что было с этим связано.

– Так значит, Луна приезжает сегодня? – рассеянно спросил Зелгадис.

– Ага, – радостно кивнула девушка, – сегодня после школы мы поедем ее забирать из аэропорта!

Зелгадис удивленно поднял брови.

– Я думал, что ты ее боялась… – криво усмехнулся он.

– Гм, ну… В общем, мне крепко попадало каждый раз, когда я делала что-то, на ее взгляд, не так. Но с тех пор, как она уехала учиться в колледж, она стала ко мне более терпимой…

– Можно было бы относиться по-хорошему и с самого начала…

– Можно, конечно, но… Ну вот помнишь, как я побила тебя в тот день, когда наши родители нас познакомили? Зато потом я тебя вообще демонстративно не замечала. Это чтобы ты сам не полез драться  первым и слишком много не воображал. Правда, мы тогда были маленькие…

– Да, мы действительно давно друг друга знаем, верно, Лина? Ты не сильно изменилась с тех пор…

– Что это тебя вдруг потянуло на сравнения? Или ты хотел меня оскорбить?

– Вовсе нет. Считай это не очень удачным комплиментом, – Зелгадис улыбнулся, наблюдая, как легкая обида на лице спутницы плавно переходит в недоумение, а после смущение. Ему нравилось слушать ее голос и смотреть на нее, особенно в такие моменты.

– Ага, хочешь подольститься, чтобы получить хороший подарок на Рождество!

– Опять не угадала. Можешь вообще мне ничего не дарить. Ты все равно всегда останешься моим лучшим другом.

Лина растерянно мигнула и поспешно опустила голову, чтобы волосы закрыли лицо. Похоже, мороз постепенно уменьшился… Во всяком случае щекам было очень жарко.

– Зелгадис!!! – невысокая девочка с короткой фиолетовой стрижкой спрыгнула с вершины дерева, с трудом приземлившись на ноги, и понеслась к ошеломленному парню, едва не прыгая от радостного возбуждения. – Зелгадис! Вот, возьми это! Это специально для тебя!

«Этим» оказалась книга в яркой зеленой упаковке, перевязанной золотой ленточкой с надписью «С любовью».

– Сп-спасибо, Амел-лия, – промямлил сразу покрасневший Зелгадис. – Но лучше отпусти меня… пожалуйста…

– Да, Амелия, отойди от Зела! – в тихой ярости прорычала стоящая в стороне Лина.

– Нет! Истинная любовь всегда победит твои злобные козни!! – пафосно объявила Амелия, еще сильнее вцепившись в Зелгадиса и наблюдая, как Лина стремительно наполняется гневом. – Правосудие и любовь одержат победу над твоими ревнивыми попытками увести меня от моей любви!

– Зелгадис!!! – из школы с радостными воплями выскочила целая толпа девчонок, и все они, размахивая подарками, помчались к своему кумиру.

Вырвавшись из рук Амелии, Зелгадис собрался тихо сбежать в сторону школьного крыльца, но услышал какое-то опасное шипение позади себя. Неохотно обернувшись, он оказался лицом к лицу со своей подругой детства.

– Зел, как думаешь, куда ты сейчас идешь? – спросила она сладко. Верный признак того, что она почти в неуправляемом гневе.

– Э-э… Ну, я хотел идти в класс…

– Да? – усмехнулась Лина, ее глаза опасно отсвечивали красным. – ОТВЕТ НЕВЕРНЫЙ!!!

В следующий момент она со всей силы пихнула Зелгадиса прямо в толпу фанатично настроенных девчонок.

– Можешь вычеркнуть меня из огромного списка своих лучших друзей! – донеслось до него уже с крыльца школы. Лина стремительно скрылась внутри здания, оставляя Зелгадиса его судьбе.

Зел вошел в класс, когда урок давно начался. Прежде чем сесть на свое место перед Линой, он метнул в ее сторону сердитый взгляд. Лина сделала вид, что не заметила, демонстративно разглядывая голые деревья за окном. Вздохнув, она закрыла глаза и положила голову на парту. Настроение было хуже некуда.

 

– Эй, Лина! – шепот принадлежал Гаури, блондинистому однокласснику, и Лина соизволила открыть глаза.

– Привет, Гаури… чего тебе?

– Ну.. Ты хотела пойти с нами покататься на коньках. Мы собираемся сегодня после школы. Если ты еще не передумала…

– Ой, как обидно… Сегодня я как раз не могу. Днем Луна приезжает из колледжа, и мы едем за ней в аэропорт.

Гаури разочарованно нахмурился. – Ладно, надеюсь, в следующий раз получится…

Лина согласно кивнула и повернулась к своему столу.

– …Эй, – тихо позвал Зелгадис со своего места.

– Что? – враждебно буркнула Лина, немедленно вспоминая утреннюю размолвку.  

– Ты... Он тебе нравится?

Лина замерла, удивленная его серьезным тоном. Он что, ревнует? Нет, не может быть. Он ее не любит, а значит, и ревновать не может, вот и все.

– Н-нет.. – с запинкой пробормотала она. И что это за мысли лезут в голову?

– Хорошо. А то бедный Гаури не выдержал бы испытания твоим характером. Проще повеситься, чем подстроиться под нормы твоего поведения.

С грохотом отшвырнув стул, Лина вскочила.

– Жду, не дождусь, когда же ты, наконец, повесишься! – и оглушительно хлопнув дверью, выбежала из класса под аккомпанемент звонка на перемену.

Одинаково ошеломленные преподаватель и одноклассники посмотрели сначала на осыпавшуюся штукатурку у двери, потом на слегка прибитого парня. Уроки закончились, пора домой.

 

По коридорам проносился скрип рюкзаков, шелест бумаги, последние в этом семестре наставления учителей, степенная болтовня старших учеников и радостный визг младших. Среди подростков, первыми покидающих школу, была и Лина. Пронесшись по коридору, она на ходу застегнула пальто, растолкала вяло плетущихся одноклассников и, выскочив за двери школы, целеустремленно кинулась к воротам.  

– Эй, Лина! Ты куда? – крикнул Келвин из коридорного окошка.

– Домой! До свидания, Келвин! – отмахнулась Лина, скрываясь за углом.

Келвин ин недоуменно посмотрел ей вслед, потом обернулся к младшему брату.

– Слушай, Зел… Вы опять поссорились?

– С чего ты взял? – прохладно откликнулся Зелгадис, закидывая рюкзак на плечо.

– О, догадаться невероятно трудно, – саркастически заметил Келвин. – Чем ты опять ее разозлил?

– Я, похоже, сегодня утром сказал что-то не так…

Келвин недоверчиво покачал головой, вместе с братом спускаясь с крыльца.

– Ты слишком популярен среди младшекласниц. Они завалили тебя подарками, а Лина это видела.

Зелгадис удивленно посмотрел на брата:

– Откуда ты узнал?

– Я видел, – кисло ответил Келвин. Прохладный ветер прошелся по земле, подметая засохшие желтые листики и снежную крошку. – Мне не нравится, когда Лине грустно. Я надеюсь, ты исправишь свою ошибку?

– Почему она рассердилась? – хмуро поинтересовался Зелгадис. Он чувствовал себя стесненно, когда его брат говорил о Лине в таком тоне.

– Сам знаешь, – хмыкнул Келвин. – Ведь правда, Зел?

 

Зелгадис шел вниз по улице, спрятав руки в карманы, и смотрел на верхушку огромной наряженной елки, установленной на главной площади города. Он думал. Что Келвин имел в виду,  говоря «Ты сам знаешь»? – задавался он вопросом. Он всегда думал о Лине как о друге и не допускал даже мысли о другом. Неужели она ревнует? Нет, не может быть. Лина и я лишь друзья, а ревнуют только тех, кого любят. Так в чем же дело?

Остановившись перед магазином, Зелгадис посмотрел сквозь стеклянные двери внутрь магазина, где ходили радостные люди, возбужденно выбирая праздничные сувениры. Пару минут он просто стоял и смотрел, потом, словно решившись, шагнул внутрь.

В теплом магазине было очень светло и многолюдно, играли приятные рождественские мелодии. Парень не спеша шел по цветным дорожкам между прилавков, рассеяно разглядывая яркие витрины.

– Простите, вы что-то ищете? – молоденькая продавщица добродушно смотрела на него из-за прилавка.

– Э-э.. Да, – нерешительно произнес Зелгадис, осматривая сувениры. Тут его взгляд случайно наткнулся на кое-что интересное. Слегка покраснев, он кивнул в сторону находки и нетерпеливо произнес:  – Я бы хотел купить вот это.

– Очень хорошо, – улыбнулась продавщица. – Вам завернуть?

Через минуту Зелгадис уже шел вниз по улице, сжимая в руке драгоценную покупку. Еще раз глянув на верхушку большой елки, он счастливо улыбнулся. Надеюсь, ей это понравится…

 

Лина зябко поежилась и сунула руки в карманы. Город гудел непередаваемым предпраздничным гулом. Люди прогуливались по заснеженным улицам, делали покупки, дети прилипали к витринам магазинов игрушек, выпрашивая у родителей что-нибудь новенькое к Рождеству.

– Луна, куда мы сейчас пойдем? – любопытно спросила Лина старшую сестру, глядя на нее из под длинной челки.

–  Где-то на 14-той улице был гастроном… – рассеянно откликнулась сестра, изучая длинный список того, что им поручили купить к рождественскому столу. – Помнишь? Когда вам с Зелом было по двенадцать, вы снесли там две витрины с фарфоровой посудой. Маму чуть удар не хватил, когда она получила счет от владельца.

– Мы просто хотели проверить, – застенчиво пробормотала Лина. – сколько раз нужно толкнуть переносную витрину, чтобы она, наконец, свалилась...

– И конечно, вы не задумывались о последствиях, – усмехнулась Луна. – Похоже, ты из тех, кто сначала делает, а потом только думает. Ты знаешь, тебе лучше туда не заходить. Вряд ли хозяин страдает склерозом…

Лина согласно кивнула, радуясь свободному времени.

– Только не наделай глупостей! – крикнула на прощание старшая сестра. Лина только презрительно фыркнула.

Вокруг сновали люди, возбужденно переговариваясь и подбирая подарки для близких. Лину словно окатило водой.

– Черт! Я же еще ничего не выбрала для Зела! – прошептала она. На память опять пришла сегодняшняя размолвка, но на этот раз не вызвала злости. Что со мной происходит? думала девушка, печально глядя на небо, ну какая мне разница, что его так любят девчонки? Мы же только друзья, друзья! А ревновать друзей некрасиво…Зел  наверно думает, что я сошла с ума…

Заходящее солнце осветило красноватым светом белый снег, но не смогло соперничать с рыжими волосами идущей по улице девушки. Ее глаза рассеяно блуждали по неоновым вывескам магазинов. Внезапно, что-то решив, она зашла в одну из дверей.

Спустя несколько часов она, довольная и счастливая, бежала в сторону дома, сжимая в руках маленькую коробочку. Надеюсь, ему это понравится…

 

Дин-дон!

–  Лина, открой дверь, это, наверно, семья Грейвордс! – крикнула госпожа Инверс из кухни.

– Сейчас! – нетерпеливо откликнулась Лина, расставляя последние тарелки на праздничном столе.

По пути к двери она придирчиво оглядела себя в коридорном зеркале. Сегодня много времени было потрачено на внешний вид, и новые черные брючки и красная блуза смотрелись просто чудесно.  Правда, Луна ядовито заметила, что коротенькая юбочка впечатлила бы Зелгадиса больше, но Лина не обратила внимания на такую глупость.

Звонок снова напомнил о себе, и Лина поспешно открыла дверь.

– Лакки! – закричала Лизи, едва влетев в комнату. Песик давно был ее любимцем, и с радостью отвечал на ласку, вылизывая девочке лицо.

Пропустив Зелгадиса, Келвина и их родителей в коридор, Лина смущенно улыбнулась.

– Извините, я накрывала стол…

– Ничего, ничего, мы не долго ждали, – успокоила ее госпожа Грейвордс, оправляя платье.

 – Вот только Зелли не терпелось увидеть тебя наряженной, – усмехнулся ее муж, покровительственно похлопывая сына по плечу.

– Смотри, он краснеет! – засмеялся Келвин, кивая на брата. Тот показал ему кулак.

В комнате их встретили Лизи и пес, оба полностью счастливые.

– Ему уже два месяца, – улыбнулся Келвин, гладя собаку. – Вы уже не спорите по поводу его клички?

– Лина по-прежнему упорствует, – недовольно фыркнула Луна. – Только ненормальный мог назвать своего пса «Файерболл».

– Зато оригинально, – надулась ее сестра.

– По-моему, ни Лакки, ни Файербол ему не подходит, – с умным видом перебила Лизи.– Его надо назвать Мурком!

– А разве это не кошачье имя?

– Как его не назови, он откликается на любое, – вставила госпожа Инверс, входя в комнату. – Так что спорить совершенно не о чем. Пойдемте за стол.

Поспешно уплетая рождественский ужин, Лина исподтишка разглядывала сидящего напротив Зелгадиса. Ей постоянно казалось, что он вот-вот заметит, как она смотрит на него, и постоянно отводила глаза. Ничего, еще целый вечер впереди, я успею на него насмотреться,  подумала она с улыбкой, но тут же спохватилась Ой, о чем это я? Он всего лишь один из моих друзей, я не собираюсь… Словно услышав ее мысли. Зелгадис поднял голову и встретился с ней взглядом. Мгновенно залившись краской по самые уши, она поспешно опустила глаза, отчаянно надеясь, что он ничего не заметил.

Зелгадис старался не поднимать головы от тарелки. Только что она поймала его взгляд, и он решил больше не рисковать и не рассматривать ее так открыто. Он все чаще ловил себя на мысли, что думает о Лине не просто как о друге. Может, сказать ей… Нет, это нереально, одернул он себя,  ей это определенно не понравится.  Достаточно посмотреть на ее отношение к Келвину, а ведь он сказал ей все сразу...

К сожалению или к счастью, но обе семьи с легкостью заметили обмен взглядами между Линой и Зелгадисом. Подталкивая друг друга локтями, гости и хозяева что-то шепотом планировали, постоянно срываясь на хихиканье. Обсуждаемая парочка явно ничего не замечала, полностью увлекшись размазыванием еды по тарелке. 

После обеда посуда была вымыта, и,  оставив Зела и Лину вытирать тарелки на кухне, остальные удалились в гостиную.

– Как думаешь, сработает? – госпожа Грейвордс не могла сдержать улыбки.

– Конечно, – фыркнул ее муж, усаживаясь в кресло. – Почему бы и нет?

На кухне выключили воду: уборка явно закончена. Рыжая девушка и темноволосый парень одновременно показались на пороге гостиной. Внезапно вскрикнув, Лина упала вперед. Зелгадис кинулся ее поднимать, но тоже рухнул сверху. Торжественно улыбаясь, Келвин быстро ослабил и спрятал протянутую вдоль порога веревку, пока Луна покрывала его злодейство от растянувшейся на полу парочки.

– Вот это да, Зел! – присвистнул Келвин, злобно ухмыляясь. – Никогда не думал, что ты способен на такое – на виду у всего дома! Может, подождал бы, пока останетесь одни?

– Лина, все в твоих руках! Используй свой шанс! – поддерживала его Луна.

Господин Грейвордс с вредной улыбкой закрыл глаза дочери.

– Детям на это смотреть нельзя, – объявил он торжественно.

– Мы не… – невнятно бормотал сильно покрасневший Зелгадис, стараясь побыстрее подняться.

– Что-то было на пороге, – возразила Лина, вставая. Она тоже была слегка розоватой.

Луна и Келвин состроили невинные физиономии, пока Лина придирчиво изучала порог и пол вокруг него.

– И где же это «что-то»? – иронии в голосе матери Лины было не занимать.

– Я… – начала Лина, но ее перебили.

– Смотрите, ты и Зелли стоите под венком! – воскликнула госпожа Грейвордс, радостно показывая на верх двери, где был прикреплен рождественский веночек, весь в лентах и блесках. – Знаете, что это значит?

– Что это значит? – поинтересовалась Лизи.

– Это значит, что Лина и Зелли должны поцеловаться! – объяснил сестренке Келвин, приседая перед ней на колени.

Лизи удивленно моргнула и громоподобным шепотом спросила его на ухо:

– Это значит, что они должны пожениться?

– Конечно! – включилась Луна. – Они любят друг друга, и если сейчас поцелуются, то когда-нибудь обязательно поженятся.

– Ой, здорово! – Лизи радостно запрыгала по комнате.

– Не говорите о нас так, будто нас нет! – сердито крикнула Лина.

– Келвин, не смей говорить Лизи такие вещи! – поддержал ее Зелгадис

– Почему это? Ведь это правда, – серьезно возразил Келвин. – Ну же, поцелуй ее!

Этот призыв вызвал довольный ропот остальных членов обеих семей.

– Ну же, Зел, будь мужчиной! Вперед, ребята, не стесняйтесь! – послышались крики.

– Моя девочка уже выросла, – притворно вздохнул господин Инверс, вытирая несуществующую слезинку.

– Ну что ты, дорогой, это должно было случиться…

– Мама, Папа! – возмутилась Лина.

– Что, лисенок? – беспечно откликнулась госпожа Инверс. – Я тебя смутила?

– Я ухожу! – сердито бросила девушка.

– Я тоже, – вставил Зелгадис, вслед за Линой выбегая в дверь.

– Ничего, вернутся еще, – пожала плечами Луна.

 

Выскочив на улицу, Лина прислонилась к двери, наблюдая, как ее дыхание вырывается изо рта холодным облачком пара. Рядом встал Зелгадис.

– Да уж, они постарались. Веселое рождество, ничего не скажешь!

– И не говори, – согласился парень.

Они немного помолчали, разглядывая темные облака, плывущие по вечернему небу. Просто стоять рядом и молчать было почему-то очень приятно. Сунув руку в карман, Лина нащупала там небольшую коробочку. Сейчас отдать ему или нет? задавалась она вопросом, глядя на друга из-под челки. Сейчас! Сердце заколотилось быстрей.

– Лина?

– Д-да? – нервно откликнулась она, ее рука дернулась и уронила коробочку обратно в карман.

Зелгадис наклонился к ней поближе, наслаждаясь горячим чувством в груди, и прошептал:

– Я знаю одно замечательное место. Хочешь туда съездить?

Лина согласно кивнула и направилась к дороге. Оглянувшись на все еще стоящего у двери парня, она улыбнулась.

– Ну, Зел, пойдем?

Он кивнул, улыбнувшись в ответ.

 

Полчаса спустя автомобиль был припаркован около главной площади.

– Очень удачно, что мы приехали так поздно, – весело прокомментировала Лина. – Иначе нам вообще некуда было бы поставить машину.

Она посмотрела на дорогу, которая отделяла их от главного входа на площадь. Зеленый свет упорно не хотел загораться, и Лина, потеряв терпение, двинулась вперед. Вовремя подбежавший Зелгадис едва успел выдернуть ее из под ближайших колес.

– Так что ты хотел показать мне? – как ни в чем не бывало спросила девушка.

– Это не очень далеко, – нервно произнес слегка побледневший парень. – Пожалуйста, имей терпение.

– Ты ведешь себя так таинственно…– надулась Лина. – Мне это не нравится!

Зелгадис довольно засмеялся, но секрета не открыл. Они шли в приятной тишине, приветственно кивая совсем незнакомым прохожим и наслаждаясь тихой обстановкой холодного и чудесного рождественского вечера. Справа от главного входа на площадь возвышалось огромное наряженное дерево, переливаясь огнями и купаясь в падающем снеге. С этого места оно смотрелась необычайно красиво. Проходя сквозь кованые ворота площади, Зелгадис исподтишка глянул на подругу детства, любуясь инеем в ее волосах.

Они остановились, когда забрались на высокое возвышение посреди площади. Летом здесь был шатер с цветами и сластями, а вокруг били фонтаны. Сейчас тут стояла узорчатая беседка, вся засыпанная снегом. Отсюда елку было видно лучше всего.

– Тут действительно чудесно, – восторженно выдохнула Лина. – Ты это хотел мне показать?

– Да…

Огоньки на рождественской красавице мелькали, словно светлячки, блестящие золотые змейки гирлянд тянулись по всему стволу, до самых кончиков просмоленных еловых лап. Даже вечернее небо отражало этот рождественский свет, словно осознавая важность момента.

– Хочешь сесть? – спросил Зелгадис, обметая снег с беседочной скамеечки. Лина кивнула, не отрывая взгляда от елки.

Когда они, наконец, сели, на них снова накатилась тишина. Слушая стук своего бешено колотящегося сердца, Лина снова сунула руку в карман, нащупывая коробочку. На секунду прикрыв глаза, она задержала дыхание, а потом резко обернулась к другу.

– Зел…

– Лина…

 Они одновременно замолчали, пристально вглядываясь друг другу в глаза. Стало трудно дышать, голову сдавило… Если еще чуть-чуть наклониться… Шелест проходящего мимо автомобиля заставил их шарахнуться друг от друга, и через секунду они смотрели в разные стороны, красные, как летние пионы.

– Я… это… – Лина никак не могла найти правильные слова, и, в конце концов, по-простому сунула коробочку Зелгадису под нос. – Вот!

– Что это?

– Твой подарок, идиот! – раздраженно буркнула девушка, глядя куда-то вбок.

Удивленный, Зелгадис осторожно потянул за золотую нитку обертки, потом снял крышечку. Внутри, на маленькой, заполненной искусственным снегом подставке, стояли две глиняные фигурки. Ярко раскрашенные рыжая девочка и темноволосый мальчик с радостными лицами стояли рядом, держась за руки.

– Я сама это сделала, – поспешно объяснила Лина, не зная, как объяснить молчание друга детства. – Я ходила в клуб, где преподавали прикладное искусство, а сегодня наткнулась на лавку художественных материалов…

Зелгадис с улыбкой повернулся к ней.

– Очень красиво, – глядя в ее рубиновые глаза, прошептал он, имея в виду не только статуэтку.

Покраснев, Лина поспешно отвернулась, мысленно ругая себя за глупые мысли. Мы же друзья! как молитву повторяла она про себя, только друзья, только…

Тем временем Зелгадис тоже что-то достал.

– Лина… – позвал он. Его рука протягивала плоский сверточек. – С Рождеством…

Усмехнувшись, Лина погрозила пальцем:

– Это должно быть что-то очень приятное, Зел. Иначе я сильно разозлюсь!

Зелгадис покаянно улыбнулся. Лет шесть назад, когда они были еще детьми, он подарил Лине на Рождество маленький камешек из местного храма. По слухам, такие камни приносили удачу, но маленький Зелли, конечно, не догадался объяснить этого своей рыжей ровеснице, что ее ужасно рассердило. С тех пор их подарки на все праздники были предельно несерьезными и содержали обязательные насмешки друг над другом. Теперь, глядя, как Лина поспешно разворачивает оберточную бумагу, Зелгадис невольно наклонился ближе, чтобы не пропустить ее реакцию.

Совладав с упаковкой, Лина извлекла подарок на свет. И не сдержала радостного возгласа: на ее ладони переливался золотой медальон в виде сердца.

– Как здорово! – выдохнула она.

– Смотри внутри, – тихонько подсказал Зелгадис.

Лина торопливо открыла медальончик. Первое, что она увидела – миниатюрные портреты ее и Зела, радостно чему-то смеявшихся. Это можно было назвать подвигом – Зелгадис терпеть не мог фотографироваться.

Но было кое-что еще. Внизу, на плоской стороне, что-то было написано небрежным подчерком. Поближе подняв вещицу к лицу, чтобы видеть буквы, Лина почувствовала, что ее сердце почти остановилось, так как свет от рождественской елки дрогнул, осветив три слова: «Я люблю тебя».

Словно не веря, девушка еще раз пробежала глазами чернильную надпись. Буквы никуда не исчезли. Дыхание над ухом вернуло Лину к действительности, стряхнув оцепенение, и ее глаза встретились с синими глазами друга. Она открыла рот, чтобы сказать... но поняла, что слова сейчас совсем не нужны. Вместо этого она смотрела на него, не в силах оторвать взгляд и видела в его глазах свое отражение. Опыт многолетней дружбы подсказал Зелгадису ее мысли, и он мягко улыбнулся, чувствуя, как по душе разливается радость. Он медленно наклонился ниже, и Лина закрыла глаза.

 

Высоко в небе облака роняли белый холодный пух, отражая рождественские огни праздничного города. Темная ночь сменила сумерки, плавно опустившись на почти безлюдную площадь, и только силуэты двух фигур можно было заменить недвижно сидящими в обнесенной снегом беседке.

 

 

15.12.2004