Пьеса в одно действие

 

Blackbird & Golden Canary

 

 

Действующие лица

 

Лина Инверс – шестнадцатилетняя, прожорливая, вспыльчивая  бандитоубийца с комплексом неполноценности по поводу размера своего бюста.

 

Гаурри Габриев – добродушный глуповатый рыцарь, сопровождающий Лину Инверс.

 

Зелгадисс Грейверс – замкнутый, закомплексованный, заколдованный в химеру  шаман.

 

Амелия Вил-Тесла Сейруун – неунывающая принцесса-пацифистка.

 

Кселлос Металлиум – назойливый улыбчивый мазоку, недолюбливаемый Линой и Зелгадиссом.

 

Марю-о Гаав – рыжий демон-дракон с больши-и-им самомнением.

 

Мей-о Хеллмастер Фибризо – маленький придурошный повелитель преисподней с самомнением не меньше, чем у Гаава.

 

 

Действие происходит в дремучем болоте. В воздухе роятся зудящие стайки назойливых москитов. Москитов лениво хватают клювами жирные цапли. Цапель жрут крокодилы. Рубаки идут по болоту в город. Только они еще не знают, что город совсем в другой стороне...

 

Явление первое

Л и н а, Г а у р р и, З е л г а д и с с, А м е л и я, К с е л л о с.

 

 

Лина:  Я голодна, я есть хочу! Я голодна, я есть хочу!

Гаурри: Поешь этих вкусных жирных москитов!

Лина: Если бы все могли питаться, как ты, Гаурри. Моя нежная пищеварительная система не выносит отвратительных насекомых!

Амелия: Лина-сама, кажется, Зелгадисс-сама утонул.

Зелгадисс (из-под болотины): буль-буль-буль...

Лина: Что ж, ничего не остаётся, как радоваться убытию голодных ртов в наших рядах, принцесска... В крайнем случае его можно поймать на удочку, потом зажарить его человеческие внутренности и есть-есть-есть!!!

Кселлосс: Это ж какая удочка вам понадобится, Лина-сама!

Гаурри (пошарив рукой в трясине и достав утонувшего Зелгадисса): А ларчик просто открывался!

Лина: Па ду па ду па  па па ду! На ужин жареный болотный химер-р-р!

Зелгадисс: Сама ты болотная ведьма!

Лина: Файер... (урчание в её животе заглушает половину заклинания, и оно не срабатывает)

Гаурри: Лина, что-то ты в последнее время сдаешь... Уже в который раз твой «Файер Уррррррррр» не работает!

Лина: Как же давно мой маленький животик забыл вкус жареной курочки, цыплёночка, рыбки... отрубей!!! (Лина начинает истерически вопить от голода)

Кселлосс: Лина-сама, могу дать Вам овса... Надеюсь, Ваш миленький животик не забыл про овес?

Лина (с остервенением бросаясь на монстра, вцепляется ему в горло и падает вместе  с ним в зелёную жижу болота): УМРРИ-И-И!!!

Амелия: Смотрите, огонек!!!

 

К Рубакам приближается кто-то с фонарем в руках.

 

Явление второе

Те же и К т о – т о.

 

Кто-то: Эй, вы кто такие и чего тут делаете?

Зелгадисс (разнимая Лину и Кселлоса): Мы путешественники, идём в город.

Кто-то: А-а-а, узнаю тебя, Лина. Может быть, и ты меня узнала?

Лина: Нет! Как видишь, у меня всё личико в мерзкой жиже! Умоюсь чистой ключевой водичкой – тогда и узнаю!!!

Кто-то (обиженно): Могла бы и по голосу узнать... Между прочим, мы с тобой воевали когда-то... а-а... и эта мерзость, называемая Кселлосс, тоже здесь!

Кселлос: Я тут ни при чём, Гаав-сама, меня вообще сюда послали за мороженкой!

Лина (злясь всё более и более): Ах ты мерзейший демон мира! Я расплющу тебя, как слон комара! А-а-а! ... Вперёд, Гаурри!!!

Гаурри: Хр-р-р...

Гаав: Между прочим, могла бы сначала поитересоваться, как я сюда попал, почему жив и все такое...

Амелия: О, даже всепоглощающая тьма не  смогла поглотить столь жуткое созданье мира! Это несправедливо!!!

Гаав: Ну, так уж и быть, расскажу... На самом деле я – это не совсем я. То есть перед вами совсем не тот Марю-о, которого вы знали. Я – его клон.

Лина (в сторону): А ещё говорят, что нет тут бразильских сериалов... (Гааву) Не пори чуши, Марю-о, великий хитрец!

Гаав: Я тут ни при чем. Это все Эль-сама. Создавая четыре мира, она на всякий случай клонировала всех повелителей Тьмы, а затем уже и нас. Поэтому не исключено, что не только я и Фибризо – да, он тоже здесь, где-то тут жаб ловит, - скоро возродится сам Шабранигдо!

Лина (в пространство): Ой, начитались Айзека Азимова!

Гаав: Если бы Эль-сама начиталась Азимова, тут вместо клона был бы робот!!!

Амелия: Ой, Лина-сама, Зелгадисс-сама снова утонул!

Лина (командирским тоном): Амелия, доставай Зела! Гаав, топай за мной, и вообще, топайте в с е за мной – найдём какой-нибудь домчик!

Гаав: Ну зачем далеко топать? У нас тут с Хэллмастером изба неподалеку! Пошли!

 

Явление третье

В избе.

Те же, Ф и б р и з о и Н а с е к о м ы ч.

 

Насекомыч: Охохохонюшки-хохо... Кого ты там еще притащил, а, Гаавыч?

Лина: А-а-а! Леший! Я про них в книжках читала! Они едят маленьких рыжих девочек!!!

Насекомыч: Я не леший, я просто леший.

Амелия: Дедушка, вы заговариваетесь!

Гаав: Ну, будьте как дома!

Гаурри (смотрит по сторонам): Тут как-то не как дома...

 

Все оглядываются: русская побеленная печка, три кровати с горками подушек, длинный узкий стол, рядом две скамьи. В углу три сундука.  Кружевные занавески на окнах, несколько вязаных половиков.

 

Фибризо: Зацените, я вязать научился!

Насекомыч: Фибризыч, доставай щи из печки! Будем гостей потчивать, да развлекать головами сахарными. Ох, сахарная голова-то вкусна! Ой вкусна-то, вкусна!

Амелия: Дедушка, вы заговариваетесь!

Насекомыч: Ой, внучка, поживи с мое, ишшо не такое балакать будешь!

 

Тем временем Гаав достаёт из кладовки засахаренные головы мертвецов.

 

Насекомыч: Пойду, из сеней огурцов достану...

Лина: Нет! Нет, дедушка, нам вполне хватит щей! (в сторону) Надеюсь, щи не из лосиной мочи...

Фибризо: Дед, надо посыпать сушеными москитами или жабьи желудки вприкуску поставить?

Амелия: Ой, меня щас стошнит...

Фибризо: Да ты че, это ж вкусно! 

Насекомыч: Эй, внученька, я ж этими щами саму Эль-саму потчивал, когда она ко мне в гости захаживала!

Зелгадисс: Ну, если ЭТИМИ САМЫМИ, то я, пожалуй, не голоден...

Гаурри (пробуя щи на вкус): Ммм! Вкуснотища!  Только добавить бы сюда собачьих ноздрей...

 

Явление четвёртое

Те же и к о ш к а Г у н ь к а.

Все сидят за столом – пытаются есть щи – давятся.

 

Насекомыч (Амелии): Да ты, внученька, кушай-кушай, не стесняйся! Наложь себе ишшо.

Амелия (по привычке бормочет): Дедушка, вы заговариваетесь...

Дверь в избу распахивается. На пороге появляется к о ш к а Г у н ь к а.

Кошка Гунька (басом): Дед, я почту прытащщила.

Насекомыч: Кисонька, Гунечка, покашь-покашь, что ты несёшь, ох, покашь, интересно – страсть!

Гунька (подходя к деду): Да нишаво особливого. Тока Жабыч опять зажрал кого-тось...

Насекомыч: Вона как! (Рубакам) Ой-на, ребятушки, дела-то какие на моём болоте, дела-дела. Уж я ль-на его посылал отседав, посылал, а он всё не уходит.

Лина: А кто такой этот Жабыч?

Насекомыч (ехидно улыбаясь, косясь на Лину): Подсобите его спровадить за болото, поведаю-поведаю! Уж я то вам поведаю-поведаю... да...(причмокивает и пошамкивает)...поведаю-порассказываю...

Зелгадисс (наклоняясь к Лине и шепча ей в ухо): Тебе не кажется, что ты слишком часто влипаешь в разные истории для своего возраста???©

Лина(шикая на зелгадисса, обращаясь к Насекомычу): Ладно. Папаша, и не такие дела обстряпывали, запросто! Валяй, веди нас к этому Жабычу, а по дороге расскажешь!

Гаурри: Жабы...кому?

Насекомыч: Ух порадовали вы меня, детушки, ох порадовали... а то эти два бугая едят да на печке спят, а к Жабычу идти боятся!

Фибризо: На себя-то, дед, посмотри!

 

Явление пятое

Насекомыч, Рубаки и Гунька.

Дремучее болото.

 

Насекомыч: Ну с чего начать, ребятушки?

Зелгадисс: С начала, пожалуйста.

Насекомыч: У-у-у... а я-т надеялся... Ладно ж, с начала, так с начала... Сначала, как ведомо, были Свет и Тьма. Потом из Тьмы появились вода и ночь, а из Света земля и день. Ну, и там еще воздух образовался, а может, он тама сразу был... Не помню. Так вот. А потом Тьма и Свет поссорилися, и Тьма плеванула в Свет сгустком Темной Енергии. Свет ету Енергию поглотил и обработал. Так появилася Ель-сама... тьфу, Эль-сама.

Амелия: Дедушка, а можно сразу к Жабычу...

Насекомыч: Так я к етому самому уж с самого начала и веду! Так вот, Эль-сама, значица, создала себе четыре мира, видать, аки первооснова Тьмы и Света, что имени не носит и с Эль-самой в народе отждествляется, а енти четыре мира заселила тварями всякими, как вы да злой Шабуранигдо, что своими очами есчо до вашего рождения сверкал повсюду. И значица, кроме миров ентих Эль-сама создала себе подобный сгусток Енергии, да только Светлый. Ну, и Тьмой обработала. А от Светлой Енергии да от ееной Темной Енергии  два ошметка осталося. Значица, Светлый Ошметок – енто я собственно, а Темный Ошметок – енто  Жабыч. Вот так и бодаемся с ним, да никак друг друга забодать не можем. Да только есть одна штука: убьете Жабыча – смерть всему злу придет, а меня грохнете – мир ваш кончится. Вот так оно Эль-самой и задумано, а может и не ей, а кем-то выше нее стоящим... А я тут только в качестве посредника между Светом да Тьмою да хранителя жизни на земле существую да клонов всяких подбираю да выкармливаю... Вот вам вся жизнь старика Насекомыча! Решайте, с кем вы, со Светом или со Тьмою?

 

За спиной Лины слышится плеск воды – она резко оборачивается.

 

Лина (разочарованно): А-а... Я-то думала, на нас напали, а это только Гаурри уснул на ходу  и упал... Эй, Зел, подними его...

Амелия: Лина-сама, кажется, Зелгадисс-сама опять утонул...

Лина хочет сказать какое-то заклинание, но её останавливает злобный смех из-под ближайших кочек.

 

Явление шестое

Те же и Ж а б ы ч.

Насекомыч: Енто злобное хряконье я из тыщи узнаю! Жабыч!!!

Жабыч (появляясь из-под кочек): Старый пройдоха Насекомыч! Опять кого-то приволок? А ты сказал им, сколько таких «добровольцев от Света» я за свою долгую жизнь поубивал? Аха-ха-ха-ха!

Насекомыч: Так-ить... склероз-ить... Ну штуки три-четыре, по-современному говоря. В сумысле... тышши три...

Немая сцена. У Рубак вытягиваются лица, они в изумлении смотрят на дедов.

Лина: Не-е, папаша, так не пойдет. Мы, пожалуй, на следующей неделе заглянем.

Кошка Гунька: Стойте!!! Не бросайте меня на произвол судьбы! Хлеб не отбирайте! Коль же вы тут не слягити, почём же я газеты печатить буду? Читать-то нечего будить! Поборитесь вы хоть с часок! А потом и помирайти спокойно! А я про вас авось и романчик накатаю, у меня и машинка печатная есть!!! Не уходити! Люди добрыи,  пожалейте кошку – мать семерых котят! Детям жрать неча-а-а-а... (её речь переходит в безсвязные мявканья и  перемежается с плачем и просьбами).

Насекомыч: Гунька, молчи! Уж коли суждено нам с тобою головы сложити сегодни, так уж чего от судьбы-то бежати. Пойдем, умрем достойно!..

Лина: ...кошки и лешего! Ишь, чего выдумал, папаша! Это не мы ваш, это вы наш хлеб отбираете! Мое дело бандитов бить! Было, есть и будет! Ну-ка, посторонитесь!

Жабыч (закрывая голову руками): О нет, это Великая и Ужасная Дажедра!!!

Лина (взревев от негодования): Как-как?! А ну повтори, мерзкая лягушка! Я щас тут тебя в клочья, да ты у меня пупырышков со спины не соберёшь!!!

Жабыч (съеживаясь): О, помилуй меня, славная девочка, милая деточка, меня, дурака старого... уж сколько лет на свете живу, авось обознался...

Лина (польстившись на комплименты старика Жабыча): Ну уж ладно, папаша,  я тебя прощу. Только при одном условии: убирайся из болота на-все-гда!

Жабыч: Да-да-да, конечно, уберусь, сей же час вещи вывезу...  (поворачивается спиной к Рубакам; внезапно оборачивается): Нако-ся выкуси, мерзкий Насекомыч!

 

Болотная жижа бьет Насекомыча в грудь. Старик хватается за сердце и медленно опускается в трясину.

Кошка Гунька (с рёвом бросается  к Насекомычу) : не уберегли-и-и!!! Дедушку!!! На кого  ты нас оставил, Насекомыч?! Уж мы тебя любили, лелеяли да холили, а ты вот так вот... раньше срока ушел!!!(в сторону) ох роман бы успеть до скончанья мира написать: «Как умер старый леший  и мир сошёл на нет» (скрывается в кустах)

Лина (оборачиваясь к Ж абычу, со злостью и горечью в голосе): Dragon  Slave!!!

 

Явление седьмое

Те же без Ж а б ы ч а с т е л о м Н а с е к о м ы ч а.

 

Лина (со слезами на глазах): Дедушка...

Амелия (рыдая на груди Зелгадисса): А-а-а! Ну где же справедливость?!

Гаурри (проснувшись): Я что-то интересное пропустил??? Ой, а где болото?

Зелгадисс: Сгорело болото. .. Да и мы скоро умрём, если старик не наврал.

 

Земля начинает трястись, небо темнеет. Ужасные вспышки света озаряют его. Воет жуткий холодный ветер.

Амелия: И правда конец...

 

Но внезапно земля разверзлась перед Рубаками, а над ними в небе образовался яркий просвет! И тут!... Кто похлопал Лину сзади по плечу. Она обернулась. Перед ней стоял щупленький обросший небритый мужичонка в одних семейниках и шлёпанцах, к одному из которых прилип обрывок туалетной бумаги. Все в изумлении уставились на незнакомца.

 

Незнакомец: Зрасьте.

Лина (наконец-то обретая дар речи): Ты кто???

Амелия: А у нас тут конец света...

Незнакомец: Да знаю, чего и пришёл... Я, эта... Меня зовут Василий Дормидонтович, ну, можно просто дядь Вася. Все вы, я полагаю, а точнее знаю, в курсе, что конец света произошел из-за смерти Ошмётка Света – Августа Юлия Инсекта! А в простонародьи деда Насекомыча... Ну и вот Эль-сама спустилась...бы... но у неё проблемы с Хаотической Синью, она её дустом обрабатывает. И вот меня сходить попросила, говорит, ещё рано миру моих дочерей загибаться... да и моих тоже, я ведь ей муж, собссно...

Лина (не в силах произнести что-либо путное): Па-па?!

Дядя Вася: Да-да, но это строго конфиденциально. Да и не до этого сейчас. (Он  строго посмотрел на холодное тельце Насекомыча) Насекомыч, wake up, my friend, your time will come…  but not today. Show must go on!

Насекомыч (со вздохом жизни открывает глаза): Oh, my bones, my bones, oh bones-my bones, thank you,  uncle Vasya. Oh, I have to go home; two little boys are hungry… I must go, good bye! (Насекомыч растворяется в клубах дыма).

Дядя Вася: Ну, мне тож пора, там футбол начинается. (начинает валить дым, когда он рассеивается, Рубаки видят убегающего в неизвестном направлении супруга Эль-самы)

 

Явление восьмое

 Рубаки посреди пустыни

Лина: Да-а... только вот не понятно, чё они тут на английском выпендривались?

Зелгадисс:  Ja, das ist schweinerei!

Амелия: Что-то вы заговариваетесь, Зелгадисс-сама...

Лина: Ну чего, пошли в город-то?

Гаурри: Пойдем. А что, разве правда, что Фибризо жив?

 

Рубаки двинулись дальше. Только шли в другую сторону...