Лина сидела в комнате перед зеркалом и расчесывала волосы. "Кажется, мы слишком много сегодня говорили о Зелгадисе, но ведь он действительно на нас не похож! Ни на меня и Амелию, ни на Гаурри. Он... другой. У него кожа зеленого цвета, и камни вкраплены в тело. У него даже волосы фиолетового цвета и похожи на проволоку! Но ведь они мягкие на ощупь..."
    Лина вспомнила, как во время боя Зелгадис работал в тесном контакте с ней, и покраснела. "Ну почему я так о нем думаю? Ведь он химера, на треть голем, не совсем человек. Ему через многое пришлось пройти, и теперь он не доверяет даже нам. Надо рассказать ему, что он нам дорог!"
    Рывком поднявшись, она решительно покинула комнату и постучалась в дверь Зела. Не дождавшись ответа, Лина распахнула дверь и вошла.
    Зелгадис лежал на кровати лицом вниз и всхлипывал. Среди сдавленных рыданий Лина разобрала свое имя, и слова "уродство", "презирает", "смеется"... Весь ее пыл куда-то пропал. В такой ситуации лучшим выходом было то, что Лина и сделала: тихонько выйдя и закрыв за собой дверь, она вновь начала стучать с просьбой впустить ее.
    - Уходи. Я не хочу ни с кем разговаривать.
    - Зел, открой, мне очень нужно с тобой посоветоваться! - сердце Лины трепыхалось, как пойманная птица. "А если он не откроет? Если он слишком обижен?"
    Размышления прервались, когда Зелгадис распахнул дверь.
    - Что тебе нужно?
    Не обращая внимания на ледяной тон, Лина вошла в комнату и села на пол около его кровати. Смущенно сцепив пальцы и опустив голову, она начала говорить придуманные за несколько секунд фразы:
    - Зелгадис... - молчание, тягучее как мед, разлилось в воздухе. Глотнув воздух ртом "какая же я хорошая актриса, а главное, как легко я все сочинила", Лина продолжила, - Прости меня за то, что я сегодня говорила. Понимаешь... - еще один глоток воздуха, - на самом деле ты мне очень нравишься. Но я сама боялась тебе признаться в этом, и огрызалась, старалась казаться безразличной и жестокой.
    Лина прервалась, чтобы взглянуть на него, и увидела, как ярко светятся его глаза от радости. "Что же я делаю? Неужели я ему нравлюсь? Но... и я придумала все так быстро, как будто взяла из жизни... и дыхание у меня на самом деле перехватывает..."
    - Лина... - медленно и осторожно, будто пробуя ее имя на вкус. - Лина... знаешь, твое имя начинается с буквы Л... самой главной буквы... Неужели ты сказала мне правду?
    - Конечно, правду, или ты думаешь, я это просто так сочинила? - Лина вскочила на ноги в возмущении. "Я и в самом деле в него влюбилась... ох, что же мы теперь будем делать?!"
    Он шагнул вперед так резко, что белый плащ взлетел вверх. Лина, толком не отдавая себе отчет в собственных действиях, шагнула ему навстречу, и в следующую секунду оказалась в его объятиях.
    - Глупая девочка... Разве ты не видела, как мне тяжело было с вами прощаться?
    - Но... Амелия, и я думала, что ты... - докончить фразу ей не удалось.
    - Амелия - еще одна девочка, помешанная на справедливости и дружбе. А ты - красавица и гениальная волшебница. Когда ты говоришь эти слова, я всегда тихо их повторяю, не заметила?
    У Лины подкосились ноги. Сильные руки Зелгадиса удержали ее, и совсем тихо, как ребенку, он начал говорить ей на ухо:
    - Лина, ты самый замечательный человек из всех, кого я знаю. Ты сохраняешь собственную независимость, но всегда готова прийти к близким людям на помощь. Ты подтруниваешь над нами, но никогда не стремишься нас уязвить. Я никогда не обижу тебя, любимая.
    "Не может он всерьез это говорить, он тоже просто хочет меня утешить, а я поняла, что люблю его..." В Лининых глазах засверкали слезы, и Зел начал их осушать поцелуями, продолжая спокойным - наконец-то! - голосом говорить:
    - Ты очень красивая. Когда смеешься, когда плачешь, когда со скоростью огня сметаешь пищу... Я тоже был колючим с тобой, потому что боялся открыть свои чувства. Я думал, ты считаешь меня чудовищем. А ты такая чудесная, нежная...
    Лина взглянула ему в глаза "Ах, будь что будет, я ведь девушка, а не бесполая бандитоубийца!" и произнесла:
    - Зел, ты называешь меня глупой, но ты еще глупее.
    Его лицо превратилось в каменную маску.
    - Тссс... Дослушай, хорошо? Я могла не понимать, что со мной происходит. Но ведь ты мог увидеть. И мы потеряли столько времени... И теряем сейчас. Потому что. Глупый. Ты. До сих пор. Меня. Не. Поцеловал.
    Так быстро не меняется даже вода в стремительной реке. Вместо угрюмого и отчужденного выражения на лице Зела теперь была только радость, и благодарность... Лина не успела осознать перемену, когда он подхватил ее на руки.
    Лина обняла его за шею. Изменившимся голосом он сказал:
    - Я исправлю эту ошибку. И все те ошибки, что мы успели натворить.
    Его губы были такими нежными, и требовательными, и страстными. Странное чувство захватило Лину, ощущение тепла и желание чего-то большего. Она захотела ответить на его поцелуй.
    Спустя несколько минут они все еще целовались, но совершенно иначе. Казалось, что двое слились в одно целое. Хотя Зелгадис по-прежнему держал Лину на руках, теперь они стали гораздо ближе друг к другу. Когда обоим стало не хватать дыхания, Зел рассмеялся.
    - Боюсь, что наши языки свяжутся в бантик.
    Со странной смелостью Лина ответила:
    - Даже если будет не так, мы все равно - вместе. И бессмысленно от этого бежать.
    - Лина, я должен остановиться. Еще пара минут таких поцелуев, и я не выпущу тебя из этой комнаты, и вообще никуда больше не отпущу одну.
    Она поняла, что он хотел сказать, и покраснела.
    - Тогда отпусти меня сейчас... и встретимся за завтраком. Только я должна тебя спросить, как нам себя завтра вести?
    С серьезным видом Зелгадис кивнул.
    - Наверное, так, как было раньше. Не забывай, пожалуйста, что мы так условились. Я сумею сыграть и обиду, и разочарование, и отчужденность. Помни, что это всего лишь договоренность. Я люблю тебя, Лина.
    - Я люблю тебя, Зел.
    ...Не опуская ее на пол, Зелгадис подошел к двери и открыл ее. Пройдя несколько метров по коридору, он зашел в комнату Лины и аккуратно посадил ее на кровать.
    - Спокойной ночи, любимая. - Быстрым шагом он покинул комнату, едва не прихлопнув дверью развевающийся плащ.
    А Лина сидела, подперев ладонью подбородок, и глаза ее горели от счастья словно звезды. Пожалуй, только глаза Зела светились в эту минуту ярче...