Madoshi

 

 

madoshi@yandex.ru

 

От автора: автор должен признаться, что является жутким занудой и ненавидит, когда фанфики создаются исключительно для того, чтобы издевнуться над любимыми персонажами или поприкалываться («А вот как бы я тут завернул!»). Данный рассказ пишется потому и только, чтобы подольше пожить в любимом мире и с тоской повздыхать о том, чему в сериале не нашлось места. Так что для тех, кто боится обнаружить яой, чью-либо смерть, чей-нибудь незапланированный роман торжественно заявляю: ничего такого здесь нет. Все в пределе сторилайна.

             

            Да,  то, что Луна выгнала Лину из дома из-за того, что Лина продавала ее фотографии в ванной, автор выкопал из англоязычных сайтов. Если кто-то напишет ему на мыло, откуда пошли сведения, что Луна – подруга Зелас Металлиум (а особенно – что они обе дочки Повелительницы Кошмаров), он будет очень признателен: в манге и книгах (по крайней мере в тех страничках, что попали ему в руки) ясно говорится, что Лина – дочка купца.

            Опять же, если кто знает, где достать книги (на английском или хотя бы немецком) или аналогичную мангу – пожалуйста, напишите.

 

БЕЗУМНЫЙ ДЕНЬ, ИЛИ СВАДЬБА АМЕЛИИ.

 

Меньшую дочь он выдавал

За князя храброго…

А. С. Пушкин

 

А ему говорю: ну посмотри, она же дура!

А он отвечает: «Да, но зато какое тело!»

Фраза из кинофильма «Ты есть»

 

День был изумителен. Давайте не будем живописать праздничное сияние солнце, нежные пятна тени, ложащиеся на землю от пышной летней листвы, высокое небо с пронизанными светом пухлыми нежными облаками… Зачем тратить слова на то, что уже было описано до нас неоднократно и, вне всякого сомнения, будет описано еще тысячу раз?.. Не лучше ли описать чувства одинокого мечника, стоящего на вершине зеленого холма, в окружении кустов боярышника?

Нет, не лучше, потому что человек этот (с большой натяжкой, заметим, человек) не чувствовал в данный момент ни хрена, кроме легкого раздражения. Красота прелестного золотого утра была ему до лампады.

Над головой его, каркая, кружилась какая-то птица. Он вскинул голову и смерил ее задумчивым взглядом. Потом отступил на шаг в сторону.

Белый ошметок шлепнулся ровно на то место, где он только что стоял.

«Вот в такие моменты, - подумал Зелгадис Грейвордс, - я готов признать жизнь относительно сносной».

Он вздохнул и начал спуск с холма – прямо к Сейруну. Это место вызывало у него смешанные чувства. С одной стороны, он вообще недолюбливал большие и светлые города, отчасти не без основания считая, что таким как он в них не место. Если он и мог выносить человеческое жилье, то это – маленькие деревушки в горах, жители которых смотрели на него с суеверным страхом, а потому никогда не посмели бы проявить неуважение. Таких нечего было опасаться.

Кроме того, конкретно с Сейруном у Зела были связаны не самые приятные воспоминания. Если вспомнить, как их гоняли местные мазоку… Столица белой магии, называется!..

А с другой стороны – сторон всегда как минимум две, не так ли? – было еще кое-что, вызывающее в нем по крайней мере смешанные чувства. И это что-то…

Правильно ли он вообще сделал, что пришел сюда?.. Незапланированный визит отвлек его от странствий, заставил нарушить драгоценное одиночество, которым он так дорожил. Но… даже если он выбрал иной путь, отличный от пути тех, кого он называл своими друзьями, кто сказал, что им не следует больше встречаться?.. Иногда Зел ловил себя на мысли, что дорого бы отдал, чтобы увидеть кого-то из них. Особенно…

Но здесь он себя решительно оборвал. Еще чего не хватало! Глупость, известно, заразна, но заразиться самым глупейшим из всех сортов глупости…

-Давненько я тут не бывал, - слегка улыбнулся он. День располагал в улыбке.

Казалось бы, такое простое телодвижение – и так много может значить. Только самый ненаблюдательный зритель в Четырех Мирах мог бы сказать, что конкретно вот эта вот улыбка была добродушной. Спокойной – да.

Собственно говоря, Зелгадис с трудом мог припомнить последний раз, когда искренне смеялся. Кажется, это было связано с Линой… или с Амелией?

Он ускорил шаг.

В чем угодно можно было обвинить Бессердечного Мечника – но только не в трусости. Любой намек на это чувство он подавлял в себе целеустремленно и безжалостно. А значит, не могло идти и речи о том, чтобы отложить или вовсе отменить визит в Сейрун только оттого, что он, Зелгадис Грейвордс, чего-то боится.

...В таких местах, наверное, даже погода всегда благоприятствует «добру и справедливости». Не то аура такая, не то теплые ветры с моря всему виной, но Зелгадис ни разу не мог припомнить, чтобы над Сейруном сгущались тучи или пролился хоть сколько-нибудь стоящий дождь. И это тоже угнетало. Шаман любил пасмурные сумерки. Не потому, что он был таким уж мрачным (хотя и это тоже), а просто потому, что в дождь на дорогах меньше людей.

Наглядную иллюстрацию своим мыслям он получил тут же: на дороге, вливающейся в Третьи Ворота, царила теснота и давка, свойственная большим скоплениям людей. «Все-таки, наверное, надо было отложить, - подумал Зел, пролезая едва ли не под брюхом кобылы какого-то зажравшегося купчика – кобыла, как и следовало ожидать, нервно скосила на него глазом и порывалась встать на дыбы, - сколько народу! Праздник у них тут, что ли?»…

Как выяснилось – таки да, действительно праздник. Третьи ворота, даром что не Главные, были украшены цветными флагами и лентами, стражники – в блестяще надраенных кирасах и с подозрительно просветленными лицами. В белом до отвращения Сейруне стражники славились своей трезвостью, однако эти выглядели и вовсе сверхъестественно подтянутыми.

Уплачивая пошлину за вход (много ли возьмешь с пешего!), Зелгадис между прочим поинтересовался у сборщика:

-Почтеннейший, что это за столпотворение? Праздник? Не припомню никаких больших праздников в этом месяце.

-О! – разговорчивый старикашка с жидкой седой бороденкой поднял вверх узловатый указательный палец. – Еще какой праздник! Наш обожаемый принц Филионел, - от избытка чувств он чуть не прослезился, - выдает замуж свою дочь!

-Э… - сказать, что Зелгадис удивился, значит, ничего не сказать. – Которую?

-С некоторых пор, - вздохнул старикашка, - у его высочества только одна дочь – милосердная принцесса Амелия. Пожалуйста, проходите, не задерживайте очередь.

Зелгадис выбрался из толпы у ворот с чувством, что произошла какая-то ошибка. Амелия выходит замуж? Но ей же всего шестнадцать! Или семнадцать?.. Сколько-то времени он пытался вспомнить точный возраст принцессы, но не преуспел и только махнул рукой. В любом случае, когда они расстались последний раз, она выглядела сущей девчонкой. Всего-то два года прошло. Уже замуж… За кого, интересно?

«За этим она и звала!.. – запоздало осенило Зела. – На свадьбу. Так вот как понимать фразу: «я бы очень хотела вас всех увидеть». Ну что ж, надеюсь, все пройдет без разных эксцессов, и никакой идиот не попытается это мероприятие расстроить. А у меня даже подарка нет».

Так или иначе, надо было идти во дворец. Можно было, конечно, сначала прошерстить две-три ювелирные или магические лавки, однако… «Что я могу подарить наследной принцессе такого, чего у нее нет?» Зел сунул руку в карман, вытащил оттуда потершуюся розовую ленточку, задумчиво поелозил ее в пальцах. Да… тоже подарок тот еще. Но Амелия тогда вздумала, что он должен непременно иметь что-то на память. Еще так упрашивала взять. Отказать не хватило духу, хотя он был уверен, что потеряет.

Не потерял.

Убрав ленточку назад, Зел твердыми шагами направился ко дворцу. Подарка нет – так хоть поздравить надо побыстрей. Амелия будет рада ему. Это одновременно и раздражало, и влекло. Раздражало – потому что он не был до конца уверен, что положено чувствовать, когда кто-то тебе радуется. Влекло… ну, влекло просто потому.

Стража пустила его без разговора.  И почти сразу на входе ему вежливо отрекомендовался мажордом, предложил проводить в его покои. Раздражение почему-то усилилось. Зел не понял почему, пока не остался в роскошных гостевых апартаментах один одинешенек, снабженный весьма полезной информацией о том, когда будет обед и как надо дергать за колокольчик для вызова слуги. А когда понял, то не знал, злиться ему или смущаться. Оказывается, подсознательно он ждал, что Амелия выбежит его встречать ко входу, завопит какую-нибудь глупость и кинется его обнимать… нет, обнимать не кинется, а остановится шагах в пяти, сожмет на груди кулачки и начнет проникновенно вещать о том, как рада его видеть. Еще и речугу какую-нибудь толкнет на тему справедливости.

«Она была потрясающе открытым ребенком, - подумал он, стоя на балконе и глядя в ровно подстриженный дворцовый сад, похожий на лабиринт, - она даже убедила себя в том, что влюблена в меня. Красавица и чудовище… просто нонсенс. Думаю, она почти не изменилась… может, стала чуть сдержанней. Такие, как она, просто не способны меняться».

-Зелгадис? – он обернулся. – Как же я рада вас видеть![Автор прекрасно осведомлен, что Амелия называет Зела «Зелгадис-сан». Однако, будучи уже отчасти переводчиком, стремится находить эквиваленты. Данный представляется ему наиболее разумным.] Я не хотела вас тревожить, когда вы с дороги, но у меня просто не будет другого времени, вот я и…

Нет, он сразу понял, что Амелия изменилась очень сильно. Во-первых, она подросла, и была теперь, пожалуй, даже повыше Лины. Во-вторых, волосы у нее отрасли тоже, и она уложила их даже в какую-то довольно сложную прическу на затылке, причем – зачем женщины это делают? – украсила ее нитками жемчуга. Но в остальном наряд ее остался почти таким же, только без плаща.

Когда он обернулся от окна, то на мгновение даже дыхание перехватило – в золотых солнечных лучах, среди белизны комнаты и балкона, она выглядела юной, неопытной богиней, каким-то неземным существом.

В следующую секунду наваждение прошло. Это была все та же Головная Боль Амелия, наивная и непробиваемая.

Определенно, теперь на четырнадцать она не выглядела. Но и настолько взрослой, чтобы выходить замуж – тоже.

-Я тоже рад тебя видеть, Амелия, - Зелгадис постарался, чтобы голос звучал как можно более тепло. Кажется, не получилось.

-Я так торопилась, что даже жемчуг из волос не вытащила! Мне как раз тренировали прическу к свадьбе.

-Да, поздравляю.

-А! – Амелия покраснела. – Понимаете, тут… особо не с чем поздравлять. Мой жених – весьма достойный человек, но это династический брак, ничего личного.

-А как же справедливость? – Зелгадис не мог удержаться от иронии.

-Ради справедливости можно и замуж выйти разок другой, - ответила Амелия, вздернув подбородок.  – Я это однажды сказала, и с тех пор ничего не изменилось.

-С каких «тех пор»? – Зелгадис выглядел сбитым с толку.

-Не берите в голову, это еще без вас было! – махнула Амелия рукой. – Мы тогда Лину замуж выдавали, но не выдали . А вот мой брак принесет очень много пользы обоим королевствам.

-Я не знал, что Сейрун нуждается в брачной дипломатии для упрочения своего положения.

-Дружеские связи между государствами никогда не бывают лишними! – патетически провозгласила девушка. И тут же слегка сникла. – И кроме того… Понимаете, в связи с той провалившейся экспедицией во Внешние Земли наша репутация оказалась несколько подмоченной. Это немного беспокоит отца. Я решила помочь ему увеличить престиж нашего города.

Ветерок прошелестел по балкону, шевельнул челку Амелии, тронул светлый плащ Зелгадиса, и, бессильный пошевелить его светло-голубые волосы, унесся прочь.

-Надеюсь, ты будешь счастлива, - просто сказал он. – Помнится, ты мечтала стать невестой.

-Д-да…

-Кстати, ты же пригласила и Лину с Гаури, да?

Амелия кивнула.

-Они уже прибыли?

-Нет. Вестник сказал, что передал приглашение им прямо в руки, но они до сих пор не объявились, а церемония уже завтра… Может быть, их что-то задержало?

-Надеюсь только, не очередной монстр, - пожал плечами Зел. – Их и так уже мало осталось, жалко вымирающую фауну.

Амелия слабо – на удивление слабо! – улыбнулась. И даже никак не отметила тот факт, что ее обычно столь хмурый собеседник в кой то веке разродился шуткой.

«А она не выглядит счастливой, - подумал Зел. – Интересно, почему? Может быть, ей неудобно разговаривать со мной? Может быть, она жалеет, что вообще меня пригласила?.. Конечно, она постоянно твердила, что ей плевать на мою внешность и все такое, но… Или внешность тут совсем не причем? Скорее всего, ей неловко за то, что когда-то она имела глупость влюбиться в меня из-за дурацкой жалости. Девочка повзрослела».

Зелгадис шагнул вперед и положил руки ей на плечи.

-Послушай, Амелия…

…И сразу же руки убрал.

Нет, она не вырывалась. Она сделала какой-то жест… какое-то телодвижение, как будто хотела вырваться, но удержала себя. Даже если ей не неприятно его прикосновение… да кто, Шабранигдо раздери, понимает, что твориться у женщин под прическами!

Но он не собирается навязываться. Не хочет она говорить по душам – не надо. В конце концов, она была и остается  романтичной дурочкой с кашей в голове. Хочет мучиться вместо того, чтобы во всем разобраться – кто он такой, чтобы мешать этому похвальному намерению?

Итак, он убрал руки и отступил.

Амелия слегка вымученно улыбнулась.

-Я… хотите посмотреть портрет моего жениха?

Ну что можно сказать на такое предложение?.. Разумеется, Зелу пришлось ответить согласием, хотя, по его мнению, ничего глупее невозможно было придумать. Зачем, спрашивается, ему любоваться на льстивый портрет этого женишка, когда он завтра на церемонии увидит его во всей красе?

Портрет стоял в одной из комнат Амелии, трогательно украшенный розовыми бантиками. Зелгадис почувствовал легкое смущение – даже от Амелии он подобного не ждал. Однако по тому, как она покраснела и решительно сорвала непотребство, он сообразил, что увидел самодеятельность одной из служанок. Что ж… Банты, пожалуй, были самой привлекательной деталью картины.

-Довольно-таки… нормальный молодой человек, - только и мог сказать Зелгадис.

Пожалуй, и говорить-то больше было нечего. Обычно наследных принцев на портретах стараются приукрашивать, однако этот конкретный художник, очевидно, пошел по пути сурового реализма. Абсолютно ничем не примечательная внешность. «Зато кожа у него нормального цвета, и без каменных наростов».

-Д-да… - Амелия опустила глаза.

-А, привет! – прозвучало у них за спинами.

Амелия и Зел резко обернулись, причем последний положил руку на эфес меча. Но никакой опасности человек, внезапно объявившийся позади них, не представлял, ибо это был лучезарно улыбающийся Гаури.

-Гаури! – Амелия таки кинулась мечнику в объятия, и даже Зел не мог сдержать приветственного возгласа. Все-таки приятно было увидеть старого боевого товарища.

«Почему она бросилась обниматься с ним?»

-Привет, малышка! – Гаури приподнял Амелию, потом опустил на пол и потрепал по голове. – И тебе привет, Зел. Как дела?

-Не дождетесь, как принято отвечать в таких случаях, - он снова позволил себе чуть улыбнуться.

- А где Лина? Она придет попозже? – Амелия так и излучала энтузиазм.

-Э, нет, она…

-И… Гаури, как вы нашли мою спальню?

-А это твоя спальня? – он оглянулся с таким видом, как будто впервые заметил окружающую обстановку – деталь, в которую Зел не вполне поверил, потому что для война такая невнимательность была непростительной. – Я просто гулял по дворцу… Тут легко заблудиться можно! Вы тут никогда не думали поставить таблички с указателями? – потом Гаури похлопал глазами и выдал. – А что тогда Зел делает в твоей спальне? Я думал, это положено после свадьбы, а не до…

-Гаури… - принцесса явно смутилась, но ответила на удивление терпеливо. – Мы просто смотрели портрет. Я выхожу замуж не за Зелгадиса.

-Да? – наемник неподдельно изумился. – А за кого же?

-В любом случае, мне пора идти, - Зелгадис развернулся к выходу. – Амелия, ты не против, если я пороюсь в дворцовой библиотеке? В прошлый раз как-то не до того было.

-Да, конечно…

 

Спустя два часа случилось невероятное. Гаури отыскал Зела в библиотеке!..

Сама мысль о том, что наемник может зайти в сие хранилище знаний не по ошибке кажется буквально кощунственной для тех, кто его знает, но факт остается фактом – так случилось.

Гаури бесцеремонно хлопнул друга по плечу – впрочем, предусмотрительно соизмеряя силу, чтобы потом не трясти отбитые пальцы.

-Еще раз привет, Зел! Ну и идиотски себя ведешь!

-Кто бы говорил, - фыркнул маг.

Однако если Гаури желал высказаться, его не так-то просто было сбить с мысли.

-Нет, ладно еще, что не ты женишься на Амелии, – хотя это тоже с твоей стороны просто глупость – так еще и ведешь себя с ней по-свински!

-Я себя веду как всегда.

-Не-а. Ты грубишь. А мне бабушка говорила, что с девушками надо быть всегда вежливыми.

Зелгадис молча встал и захлопнул книгу. Направился к выходу.

-Ты куда? – удивился Гаури.

-Все равно ты не дашь спокойно почитать.

-Точно! – наемник ударил кулаком по ладони. – Вот я и говорю, что ты грубишь!

Зелу оставалось только вздохнуть.

Гаури действительно от Зела не отстал – все шел за ним следом по лестнице наверх (библиотека располагалась в подвале) и бубнил:

-А Лина так радовалась, когда услышала о свадьбе в Сейруне, говорила, что ты наконец-то образумился и избавился от своих бзиков. Она, наверное, разочаруется… Особенно, потому, что они с сестрой поспорили аж на тридцать золотых, что Амелия тебя на себе женит…

Зелгадис резко к нему обернулся:

-На твоем месте я воздержался бы излагать мне подобные слухи! – прошипел он сквозь стиснутые зубы. – Моя личная жизнь – не предмет для спора!

-Извини… - Гаури выглядел растерянным. – Вообще-то Лина велела тебе ничего не говорить, да я забыл…

-Так где все-таки Лина?

-А, она…

Договорить мечник не успел.

            -Тревога, тревога! – донеслись сверху крики множества голосов и топот множества ног, и оба воина схватились за эфесы мечей. – Принцесса пропала!

            Зелгадис вздохнул и меч опустил.

            -Ты чего это? – не понял Гаури.

            -Наверняка сама сбежала, - скучающим тоном пояснил Зел. – Любому было ясно, что у нее душа не лежит к этой свадьбе.

            -А что, ее похитить не могли? Тут же постоянно какие-то дрязги за трон, насколько я помню…

            -Как там говорила Лина? «Когда даже ты говоришь что-то умное, я начинаю волноваться…»

            -Да, я такой! – гордо ответил Гаури. – А ты, конечно, умник и все такое, но разве ты не понимаешь, что как раз сейчас Амелия костьми ляжет, а свадьбу до конца доведет? Так что ее все-таки похитили.

            -Откуда такие познания в психологии Амелии? – тон Зелгадиса был уже не просто усталым, а замогильным.

            -Женщины, - Гаури с таинственной улыбкой приподнял одну бровь.

            Зелгадис сглотнул. Только теперь он понял весь смысл фразы Лины. Ему стало действительно, по-настоящему, очень-очень страшно. Определенно, наступал конец света [Если бы автор жаловал традиционные для анимешных писателей заморочки, он бы написал что-то типа: «Зелгадис впал в глубокую каплю. Нет, даже не только в каплю. Он просто выпал. В обморок».].

            В следующий момент он пребольно дернул Гаури за волосы.

            -Ауч! За что, ты…?!!!

            -Проверял, не маскировка ли ты Кселлоса.

            Гаури почесал в затылке и изрек:

            -Думаю, если бы Кселлос носил парик, он бы его надежно приклеивал.

            «И что я хотел доказать этой глупой выходкой? – думал Зел, плетясь за решительно взбегающим по лестнице товарищем. – Кселлос на такой ерунде не завалится. С другой стороны, даже Кселлос не может подделываться под такое…»

 

            Как выяснилось, Амелию действительно похитили. Произошло оное знаменательное действо во время примерки свадебного платья, где-то между тремя и четырьмя часами дня. Точнее сказать никто не мог, потому что три портнихи и две фрейлины сначала просто решили, что невеста потерялась в многочисленных кружевах, и тревогу не поднимали, ожидая, пока она сама вылезет.

            Сперва Зел решил, что все пять женщин – чокнутые (ох и богато же на них Сейрунское королевство!), но ему разъяснили, что нет, все логично: на предыдущих примерках такое уже случалось.

            Принц Филионел едва ли не рыдал, сидя на крохотном стульчике в примерочной:

            -Ведь такая же… вот маленькая же… на ручках… на коленках… - сморкался он в огромный носовой платок.

            Зелгадис с Гаури наблюдали эту сцену в растерянности. Плачущий гигант – и вовсе зрелище не для слабонервных, а уж если он при этом комкает в кулачках белую кофточку, которая ему самому едва на руку налезет, то это вызывает какие-то смутные ассоциации с сентиментальным маньяком.

            Кофточка принадлежала Амелии – она сбросила ее перед тем, как примерять платье.

            -Найдите мою дочь! – высморкавшись по ошибке в кофточку, а не в платок, Фил обратил внимание на безмолвно замерших друзей. – Найдите ее, пожалуйста! Разумеется, я заплачу.

            -Если вспомнить… - Гаури задумчиво потер подбородок, - вы нам с Линой так до сих пор и не заплатили за ту разборку в пещере…

            «Нет, это точно Кселлос, а не Гаури», - твердо решил Зел.

            -В этот раз я точно заплачу! – торопливо воскликнул Фил. – Честное королевское!

            -Вы не король, а принц, - холодно напомнил Зелгадис. – К тому же я трижды подумал бы, прежде чем давать веру слову короля.

            -Ну тогда честное слово пацифиста, заверенное любовью ко всему живому!

            -Как бы то ни было, мы и раньше собирались искать Амелию, - пожал плечами Зел. – И мы ее найдем, будьте уверены.

            «Хотя бы для того, чтобы я лично мог оторвать этой чертовке голову, за то, что дала кому-то себя похитить!»

 

            Сейрун – королевство богатое, и у принца его возможностей много. Однако он сходу сделал самое глупое, что только можно было сделать: позволил протечь в город потрясающей новости о том, что принцесса Амелия исчезла накануне свадьбы. Народное мнение на этот счет разнообразием не отличалось: сбежала с тайным поклонником. Впрочем, молва ей только сочувствовала, и недоумевала странному поведению принца: Филионела в городе любили, и мысль о том, что он мог принуждать единственную оставшуюся дочь к постылому браку, в головах не укладывалась.

            Стоит ли удивляться, что весь Сейрун был взбаламучен снизу доверху, и заниматься в такой ситуации поисками принцессы не представлялось возможным?

            Что могли, Зел с Гаури сделали. Во-первых, Зел вызвал духов астрала и попросил их показать принцессу, но духи что-то заартачились: не то выходной взяли, не то не хотели лишний раз соваться в место, где Амелия теперь находилась. Во-вторых, оба наемника еще опросили фрейлин и портних. Выяснилось, что принцесса во время примерки была задумчива, молчалива - на нее совсем не похоже. Нет, вылезти из платья сама она никак не могла, да и как бы она выбиралась из дворца в дезабилье?.. Нет, они не почувствовали, когда именно принцесса исчезла: платье жесткое, форму держит, а вверх они тогда не смотрели – занимались подолом.

            -Простите… Я чего-то не понял… - задумчиво поинтересовался Гаури. – А зачем тогда вообще нужна эта примерка?

            -Вам, мужчинам, не понять! – гордо заявила несгибаемая пожилая портниха с пучком волос на затылке.

            Далее настала черед дворцовой стражи и магов. Нет, никто из них ничего не видел и не чувствовал. Нет, принцесса им никаких странных распоряжений не отдавала и никто не отдавал. Что они думают по поводу брака принцессы? Нам думать не положено, пусть за нас принц думает…

            -Тогда кто же в этом королевстве думает вообще?.. – грустно спросил Зелгадис, устало присаживаясь на ступеньки одной из лестниц в той части дворца, что отдана была под хозяйственные надобности.

            -Разумеется, мы с тобой! – хлопнул Гаури друга по плечу.

            -Оно и видно… Ладно, мне все ясно.

            -Как это? Нам же никто еще ничего не сказал!

            -Нам сказали все, что надо… Никто не заметил ничего подозрительного, никто ничего не почувствовал. Никаких магических следов, даже в астрале. Отсюда вывод: Амелию похитили мазоку. И я, кажется, даже знаю, какой именно.

            -Какой? Неужели… Шабранигдо?!

            -Если бы. Эй, Кселлос, покажись!

            -Э… Зел, а не кажется ли тебе, что ты слишком на нем зациклился? – осторожно спросил Гаури [Возможно, Гаури тоже что-то слышал о яойных фанфиках по «Рубакам».].

            -Я точно знал, что это и есть ты! – Зел схватил наемника за грудки. – Гаури просто не мог знать таких слов!

            -Эй! – Гаури скинул его руки. – Кончай считать меня тупее, чем я есть! Что такого в слове «кажется»?..

            -Я имел в виду «зациклился»… - вздохнул Зелгадис. – Ладно, промах. Извини. Надо попробовать другую версию.

            -В этом нет необходимости, - прозвучал откуда-то из-под потолка приятный голос. – Вы как всегда совершенно правы, Зелгадис. Нашу милую Амелию действительно похитил я.

            -Ты где? – заозирался Гаури.

            -Можешь мне сказать, зачем? – сухо поинтересовался Зелгадис.

            -Не, я не понял, откуда голос?..

            -Соре ва…

            -Если ты еще раз скажешь это слово, то я тебя размажу по ближайшей стенке! – прорычал Зел. – И мне будет уже все равно, какой ты там мазоку и сколько раз ты спасал бездомных детишек!

            -Но я не спасал бездомных детишек!

            -Вот я и говорю, что мне все равно!

            -Эй, Ксел, ты где прячешься?

            -Я ухожу! – прозвучал из неведомых высей гордый и просветленный голос. – Я ухожу, и пусть вам будет стыдно за такое недружеское ко мне отношение!

            -Стой, скажи сначала, что!

            -В смысле?

            -Раз ты ее похитил, значит, тебе что-то от нас нужно. Я спрашиваю: что?

            Из астрала насмешливо фыркнули.

            -Ну, вот это уже деловой разговор, а то все оскорбления, оскорбления… Мне, знаете ли, позарез надо, чтобы вы расстроили эту свадьбу.

            -Ксел, если ты не в курсе, - осторожно начал Гаури, все еще вертя головой, - то тут уже ничего не поделаешь! Весь город ждет не дождется свадьбы, невежливо как-то просто все взять и отменить…

            -Гаури совершенно прав, - сухо подтвердил Зел. – Такие дела, как свадьба наследной принцессы с кондачка не решаются. Никаких шансов. А если тебе так уж приспичило, то почему бы тебе ни справиться своими силами?

            -Химицу да.

            Прежде чем тихое рычание Зелгадиса перешло в полноценный рык, голос торопливо добавил:

            -Я с вами в переговоры вступать не собираюсь! Цена назначена, сделка совершилась! Пока не выполните условие, принцессу не получите!

            Раздался короткий хлопок, после чего на задней лестнице воцарилась полная и окончательная тишина. Гаури и Зел переглянулись. После чего Гаури скрестил руки на груди и спросил:

            -Ну, Зел, что будем делать?

            -У меня в голове только один вариант, - мрачно произнес шаман. – Сидеть тут и ждать несколько лет. Им надоест искать принцессу, принца женят на другой, и все обо всем забудут.

            -Не, несколько лет мы тут без еды не выдержим… - вздохнул Гаури. – К тому же, и Лина ждет…

            -Так где она все-таки?

            -А, она с Луной. Понимаешь, Луна…

            Зел, однако, его не слушал. Остановившимися глазами он смотрел в каменную кладку стены, ибо в голове его с необыкновенной четкостью вспыхнул утренний разговор с Амелией. Она сказала, что собирается выйти замуж за принца соседнего королевства, чтобы укрепить политическую стабильность Сейруна, покачнувшуюся после бесславной гибели в порту флота, собранного аж несколькими королевствами и доверенного сейрунскому владыке. В гибели этой была замешана некая рыжеволосая колдунья и тройка ее приятелей, но такая мелочь, права же, не заслуживает внимания. А вот то, что заслуживает…

            Зелгадис понял, что весь день его мозг подспудно был занят восстановлением в памяти политической обстановки в здешнем регионе. Говоря попросту, он пытался сообразить, что это могут быть за проблемы на самом высоком уровне, для улаживания которых потребовалось столь сильное средство, как, фактически, слияние двух государств – ведь нет сомнений, что муж Амелии, согласно местным традициям, станет в будущем сейрунским крон-принцем. И не находил. Все окружающие королевства были слишком слабы и не могли тягаться с Белым Городом не в силе оружия, ни во влиянии. Кроме одного…

            Но вот это самое «одно» - королевство Мариона - не имело выхода к морю, а, следовательно, никакого касательства к инциденту с флотом иметь не могло. Однако…

            Мариона славилась своей агрессивностью. Местные правители считали своим долгом присоединять войной ли, удачным ли миром, все новые и новые земли. Лет тринадцать назад ведущее влияние Сейруна затормозило их экспансию, но попыток они не оставили. Быть может сейчас, когда авторитет Филионела несколько пошатнулся, они предприняли рейд… и быть может, даже удачный…

            Зел припомнил, что с месяц назад он что-то слышал о «пограничной стычке» на границе Сейруна и Марионы. Слышал, но не предал значения. Однако теперь все это предстало ему в новом свете. Может быть, это и не могло помочь в расстройстве брака, однако… однако, Шабранигдо раздери, оно делало его мотивы гораздо более понятными!

            «Все-таки Амелия не такая дура, какой я ее считал, - с удивившей самого себя нежностью подумал Зел. – У девочки действительно не было другого выхода… А нам она сказать постеснялась. Осталось выяснить, что с этого имеет Кселлос».

            -..Вот почему она не смогла прийти, - довольный собой, закончил Гаури.

            -Пошли! – Зелгадис ухватил друга за руку и целеустремленно потащил за собой.

            -Слава Цефеиду! – обрадовался Гаури. – Ты все-таки передумал сидеть тут несколько лет!

            Фил, которого они застали на той же табуреточке и в том же подавленном состоянии, на вопросы отвечал охотно. Из его рассказа Зелгадис понял, что оказался прав в своих предположениях. Мариона действительно шантажировала Сейрун, опираясь как на собственное возросшее военное превосходство, так и на тот факт, что политическое влияние Сейруна действительно в последние годы значительно понизилось – не только, впрочем, из-за инцидента флота, но в большой степени из-за тех пертурбаций, которые происходили в княжеской семье. Скажем, сбежавшая старшая сестра Амелии Грация была помолвлена с принцем Вириафа, убитый демонами (а все считали, что дядей) племянник Филионела Кристофер имел значительные деловые и денежный связи с крупнейшими торговыми корпорациями Тигла, и так далее, и так далее… И тут «кровиночка, деточка, солнышка» Амелия пошла на огромную жертву – объявила, что спасет королевство, выйдя замуж за принца Марионы. А вот теперь Амелию похитили, посольство Марионы прибывает завтра утром, а в обед уже должна состояться свадьба, так что как все обернется – совершенно непонятно. Ведь если король Марионы почует что-то неладное, то он немедленно разнесет весь город – говорят, что он очень сильный колдун, да и королева ему не уступает.

            -Не бойтесь, Фил, у нас только Лина может города разносить! – Гаури легкомысленно попытался успокоить принца, вздернутого в воздух взбешенным Зелгадисом. – Глядишь, что-нибудь да останется!

            -Как ты сказал? – Зелгадис отпустил принца, который тяжело осел обратно на стул, и удивленно уставился на мечника. – Говоришь, разносить города?..

            -Да, а что? Лина постоянно этим занимается, да и ты…

            -Пошли! – крикнул Зел, выбегая из комнаты. – У нас мало времени! Только до завтрашнего полудня!

            -Что ты задумал?.. – крикнул Гаури, когда они сбегали по лестнице. – Что?

            Вместо ответа Зелгадис закричал:

            -Кселлос! Эй, ты, жизнь прекрасна!

            -Прекрасна? – иронично прищурившись, спросил священник, возникая прямо перед ними в воздухе.

            -Еще как прекрасна, - невесело улыбнулся Зел. – А теперь доставь нас обоих в Мариону.

            -С чего это?

            -С того, что мы выполняем твое условие.

            -Эй, а что ты собрался де… - начал Гаури, и закончил фразу уже на центральной площади Марионы, ибо кселлосова рука в замшевой перчатке ухватила его за локоть, и мазоку вместе с обоими друзьями совершил перемещение, - лать?

            -Разнести это место, - положительно, Зел покрыл рекорд мрачных улыбок в день. – Иди предупреди людей, пусть покинут город. Fire Ball!

           

            Амелию разбудили солнечные лучи. Они проникали сквозь тонкую, надуваемую ветром занавеску, и казалось, будто это нежный утренний свет колышет ее. В комнате приторно пахло духами, зеленью и гнильцой – все апартаменты принцессы заполняли цветы, большей частью подвядшие, а то и откровенно несвежие.

            «Сегодня моя свадьба, - без малейшей радости подумала она. – Интересно, как хоть мой жених по-настоящему выглядит?.. Скорей бы все закончилось…»

            Да, Амелия шла на это ради справедливости. Однако даже осознание этого не приносило ей должного утешения и чувства глубокого удовлетворения.

            «Я счастлива, - повторила она. – Я абсолютно счастлива. Жизнь прекрасна».

            Села на кровати, потянулась… и с тихим стоном схватилась за голову. Голова дико болела, в горле стоял тугой комок, желудок вообще, казалось, жил отдельной жизнью, считая ниже своего достоинства принимать во внимание потребности остального организма.

            Если бы Амелия до этого хоть раз в жизни напивалась, она поняла, что это было похоже на похмелье. Но юная принцесса подобного опыта, увы, не имела.

            «Нет, так не годиться, - твердо сказала она себе. – Я должна встать… Солнце светит вовсю… Интересно, почему меня до сих пор не разбудили?.. Я что, заснула прямо во время примерки платья?..»

            Сжав зубы, девушка выбралась из постели. Потом она умудрилась разыскать одежду, почему-то оказавшуюся под кроватью и даже расчесаться (последнее потребовало особых усилий, потому что, как выяснилось, она заснула, не вытащив из волос украшения). В первый момент Амелия этого не заметила и чересчур сильно дернула расческу, отчего нитки порвались, и все жемчужины рассыпались по узорчатому мраморному полу.

            Это было последней каплей. Амелия уселась на коврик около кровати и расплакалась. Никогда еще защитница справедливости не чувствовала себя такой несчастной и потерянной. Свадьба эта дурацкая… спор этот дурацкий… Зелгадис этот дурацкий… Еще и голова болит, и эти жемчуга… Их, между прочим, мама носила… [Не надо переоценивать горе Амелии. Ее мать, будучи кронпринцессой, хоть раз в жизни надевала все дворцовые драгоценности.]

            Да, она пожертвовала собой ради спасения своей страны, как и положено настоящему светлому воителю. Она сделала все правильно, да и в любом случае ничего хорошего ей в этой жизни не светило, потому что ее самая главная, потайная мечта никак не могла бы сбыться. Однако отчего на душе так тоскливо?..

            «От того, что, пока я не сделала самого последнего решающего шага, у меня оставалась надежда». Сегодня в полдень надежда растворится, словно сахар в крепчайшем черном кофе.

            Дверь открылась, и послышался короткий испуганно обрадованный вскрик.

            -Ваше высочество, это вы?! Ваше высочество, где вы прятались?! Ах, как вы нас всех напугали! А сами-то, наверное, перепугались перед свадьбой, да? Эй, девочки, принцесса вернулась! Стража, стража, скажите принцу! Скажите всем!

            -Вернулась? – Амелия удивленно хлопала глазами. – Я что, куда-то пропадала?

            Но никто ее не слушал и никто не дал ей ответа. Ее тот час же кинулись вставлять в подвенечное платье, расчесывать ей волосы, украшать комнату… В общем, суета развернулась самое дикая. Кто-то орал, кто-то бегал, а большинство занимались и тем и другим. Город моментально облетел слух, что принцесса сбежала в страхе перед первой брачной ночью, но потом одумалась и вернулась. Горожане начали праздновать, не дожидаясь полудня, на площадь перед дворцом выкатили бочки с вином… В апартаменты принцессы забежал принц Филионел, облобызать дочь, однако его к ней не подпустили, потому что платье могло помяться. Пришлось им обменяться воздушными поцелуями на расстоянии.

            Принц только слегка пожурил вернувшееся дитятко:

            -А я ведь твоих друзей послал на твои поиски! Они до сих пор не вернулись! Так что, видно, опоздают на твою свадьбу. Зачем же ты так?

            В первый момент у Амелии выхлестнулось из души возмущение – как так, потеряли ее в собственном же дворце! – однако в следующую секунду она снова чуть не разрыдалась. Значит, никого из Рубак не будет на ее свадьбе! На ее первой и единственной свадьбе… Пусть бы она предпочла, чтобы кое-кто из них присутствовал бы совсем в другом качестве…

            Совсем в другом…

            «Как я его люблю! – думала Амелия, безразлично следя за тем, как ее обряжают в шелка, кружева и обереги. – Я никогда не смогу сказать ему, потому что он пошлет меня подальше, и будет совершенно прав, - именно так, у принцессы был приступ откровенности с самой собой, - он больше всего дорожит своим одиночеством, возможностью быть самим собой! Что же он не поймет, что я всегда приму его – любого?.. Что я сделаю для него все, пусть он только скажет?.. Но он не скажет никогда. Боже, я скорее предпочла бы умереть, чем знать, что я замужем еще за кем-то… что он не имеет больше права называть меня идиоткой, и хмуриться, глядя на меня… Все-таки Лина была права: справедливость всегда где-то рядом, но никогда не здесь… Никогда…»

            -Опаздываем, опаздываем! – носилась одна из фрейлин, та самая, седая, с пучком волос на затылке. – Скорее! Принц с родителями уже в храме!

            «Я сойду с ума, - безразлично подумала Амелия. – Сойду с ума, и никакие добро и справедливость меня не защитят. А самое смешное, что мне все равно. Абсолютно все равно».

            -Пойдемте, пойдемте! – суетились фрейлины. – Ну же, принцесса, давайте!

            Амелия пожала плечами и сделала шаг.

            И… последовало ожидаемое. Она споткнулась.

            -Н-да… - начальник почетного кортежа из дворцовых стражей почесал свой блистающий шлем. – Передайте принцу с родителями, что мы задержимся еще на полчаса.

           

            Зелгадис с Гаури опаздывали к свадьбе на все мыслимые и немыслимые сроки. А все дело в том, что проспали. С разносом Марионы и перепрятыванием казны они покончили в рекордное время, но для этого пришлось здорово попахать. Так что когда Кселлос вернул их обратно во дворец, оба рухнули на диван в ближайших относительно незанятых покоях (я, как автор, сообщаю вам: за задернутым балдахином кровати занималась сексом какая-то парочка, но рубаки их не заметили), и продрыхли до часу дня. Влюбленные уже давным-давно проснулись и убрались занимать почетные места в храме перешагнув через свернувшегося клубочком на ковре Гаури и потеряв надежду выдернуть бюстгальтер дамы из-под сопящего на кресле Зелгадиса, а товарищи все отдавали должное усталости.

            Наконец Гаури проснулся. Причина, почему он встал первым, была в высшей степени прозаичной: на ковре спать удобнее, чем сидя в кресле, потому и отдыхается лучше. Да и устал он все-таки поменьше – магия отнимает больше энергии, чем просто махание мечом.

            Первым делом воин выглянул в окно, по установившейся привычке ища на небе солнце – надо же знать, сколько времени. Получившийся результат его не обрадовал, и он принялся тут же расталкивать друга.

            -Зел, эй, Зел, вставай немедленно! Мы свадьбу проспали! Вставай и пошли быстро, меня Лина убьет, если я ей не расскажу, как все было!

            Шаман вскочил еще до того, как Гаури закончил фразу. Вскочил и с недоумением, быстро переходящим в покраснение лица, уставился на лежащий под ним бюстгальтер.

            -Это еще что такое?..

            -Тебе виднее. Пошли быстрее, час дня на дворе!

            -Блин!

            Оба воина рванули наперегонки по обезлюдевшим дворцовым коридорам. Нигде не было видно живой души. Когда они пересекали такой же пустой дворцовый двор по направлению к святилищу, из-за стены донеслись звуки праздника. В городе, судя по всему, веселье било ключом.

            -Опоздали, - прошипел Зелгадис, но темпа не снизил. Есть все-таки маленькая вероятность, что Амелия все еще не успела выйти замуж за какого-то придурка, у которого даже королевство теперь в развалинах.

            Едва они вбежали в храм, как он понял – все. Надежды нет. В храме было полностью, абсолютно пусто. Гирлянды цветов, украшавшие стены, выглядели потрепанными, одна и вовсе болталась, сорванная. Сквозняк носил по гладкому полу лепестки цветов.  У алтаря толстенькая бабенка, разнаряженная пышно и безвкусно, наскакивала на здоровенного мускулистого детину, а тот пригибался, мельтешил, и вообще, по всему, старался оказаться как можно дальше отсюда.

            -Это ты виноват! Это ты не показал своего авторитета! Это ты их всех распугал! Это из-за тебя они разбежались! Сам подумай, за кого они могли принять такого милого, чудесного мальчика, у которого такой недотепа-отец!..

            -Но дорогая…

            -Молчи, дорогой! Я не позволю тебе губить жизнь нашего мальчика! Ты сейчас же пойдешь к принцу Филионелу, будешь извиняться и, не знаю как, но ты убедишь его, что мой сын совершенно на тебя не похож!

            -Но политика, дорогая…

            -Меня не колышет политика! Я – мать, а это выше любого политического звания!

            «Часом, не пропавшая сестра Амелии? – мелькнула мысль у Зелгадиса. – Тоже повернутая, только в другую сторону… Да какая теперь разница…»

            Зелгадису было очень паршиво. Собственно говоря, ему всегда было паршиво, и он привык находить в этом состоянии своеобразное удовольствие, но вот нынешняя паршивость качественно отличалась от всех предыдущих.

            -Эй! – крикнул Гаури. – Эй, не объясните мне, что тут происходит?..

            -Ах! – толстушка моментально перестала распекать мужа и двинулась к Гаури, источая мед буквально всей кожей. – Какой милый молодой человек! Что ж тут непонятного! Разумеется, вот этот вот здоровенный тупица, - не сулящий ничего хорошего взгляд в сторону покрывшегося холодным потом благоверного, - сорвал свадьбу моего милого сыночки, моего чудесного Джефри!

            -Но я же ничего не…

            -А ты поговори у меня, поговори!

            -Мама, папа, я не понял, от меня что, сбежала невеста?..

            Зелгадис и Гаури в ужасе уставились на существо, выбравшееся из-за алтаря. Один рукав белого камзола, в который оно было одето, оторвался, перо в берете облысело, но это полбеды… Это худосочное, анемичное, уродливое чудо… О нет, курсор мой не берется описать подобное отвратительное уродство, усугубленное, к тому же, тупым взглядом жвачного животного из-под низко нависших бровей! Решительно все в принце Джефри повергало в трепет. Если и рубаки дрогнули, чего же нужно ожидать от нервов не столь закаленных гостей! В какую истерику должна была повергнуться наивная Амелия, и еще более наивные придворные интриганы?!

            -Да, сбежала, Джефри, деточка! – снова сменила тон и начала сюсюкать королева Марионы (тут бы уж только ежик не догадался бы, что это именно она). – И эти противные гости, и этот идиот принц тоже сбежали! А все потому, что твой дурак-папаша, - еще более суровый взгляд в сторону совершенно уничтоженного уже короля Марионы, - так мрачно и недобро смотрел на них! Любой бы струсил!

            -А я не струсил! – гордо заявил Джефри. – Мне все равно, как папа на меня смотрит!

            -Да, Джефри, деточка, ты у меня всегда был самый храбрый, самый красивый, самый сильный!

            -Ага! – Джефри, которому удалось все-таки подняться с четверенек, зашатался и упал под весом прицепленной на поясе шпаги.

            Мамаша кинулась его поднимать.

            -По-моему, ее муж совсем тут не при чем… - пробормотал Зел.

            -Что?! – толстушка мгновенно оторвалась от своего обожаемого чада, и буквально налетела на Зела. – Тогда кто виноват, получается?! Мой ненаглядный сыночка, что ли?!

            -Если хотите, то да, - Зел остался совершенно невозмутим под ее натиском.

            -Ах ты…

            Непонятно, откуда, то ли из-под юбки, то ли из какого другого места толстушка вытащила здоровенную секиру.

            -Получай за моего милого сынулю, или бери свои слова обратно!

            Зелгадис бестрепетно ждал, когда острое лезвие обрушится на его каменный лоб и отскочит, однако случилось неожиданное: меч Гаури принял на себя острие секиры.

            -Зачем это? – хмуро спросил Зел. – Я сам вполне могу позаботиться о себе!

            -Это центральный храм Сейруна, здесь твоя магия ослаблена! – крикнул Гаури. – И потом, у тебя есть дела поважнее!

            -То есть?

            -Немедленно беги следом за Амелией, пока она не наделала глупостей! А я пока задержу старушку!

            -Ста-арушку?! Да как ты посмел, негодяй?! А выглядел таким приличным!..

            -Я не негодяй! Я очень уважаю старость!

            -Ах ты!!!

Они закружились по залу.

-Неизвестный воин, неизвестный воин! – скандировал король Марионы, исполняя какой-то сложный акробатический танец у алтаря. Принц Джефри следил за всем этим, засунув палец в рот.

Зелгадис вздохнул, отвернулся, и четко печатая шаг, направился к выходу.

Амелию стоило найти. С нее сталось бы, просто так, от нечего делать, сочетаться браком с первым встречным.

           

            Несчастная принцесса, в оборванных останках подвенечного платья (вы можете представить, что случится с этой хрупкой конструкцией, если его сперва обдует при полете встречным ветром, а потом в нем будут лезть по крутой тропе и продираться сквозь заросли?), сидела под кустом на вершине холма и плакала. Она сотни раз уже говорила себе, что плакать нельзя, ибо это против ее достоинства, что защитники добра и справедливости никогда не плачут, но… Но слезы мало обращали внимания на ее внутренний монолог, просто лились и лились.       

            Внизу лежал Сейрун, прекрасный, солнечный и холодный. Где-то там были и ее отец, небось, ищущий ее по всему дворцу, и Гаури с Зелом, занятые тем же, и… и, без сомнения, это ужасное, уродливое ничтожество, за которое она должна выйти замуж.

            «Ну почему, почему все складывается именно так?! Почему торжеству добра и справедливости приходиться способствовать, делая такие ужасные вещи? Почему во имя правды я должна жертвовать столь многим?»…

            Амелия грустно утерла слезы и всхлипнула. Все было прекрасно, пока они странствовали по дорогам Полуострова или даже Внешнего Мира, сражаясь с монстрами и время от времени рискуя жизнью. Она многому научилась, многое поняла… Но как случилось, что теперь, во имя высоких идеалов, должно сделать что-то действительно ужасное, действительно омерзительное?.. Как такое может быть?

            «Неужели так оно все и бывает в жизни? Неужели борьба за счастье других может потребовать от тебя действительно большой жертвы?»

            Амелия шмыгнула носом. Наверное, так все оно и происходит. Ты остаешься маленькой девочкой очень долго, а потом разом взрослеешь, и понимаешь, что трудиться придется по-настоящему, и страдать придется по-настоящему, и предавать, и жертвовать – тоже. Что ж, назвался груздем – полезай в кузов. Сейчас она успокоится и вернется в город. Извинится перед женихом, попытается загладить вину перед его родителями. Нельзя допустить, чтобы Мариона вторглась в Сейрун теперь, когда остальные королевства легко могут ополчиться против него. Она… попытается что-нибудь сделать. Например, подберет принцу Джефри нормальный костюм и нормальную прическу. И потом… может быть, все не так ужасно, как ей привиделось на первый взгляд? Может быть, на самом деле он человек удивительных душевных достоинств и она сможет постепенно полюбить его… хотя бы немножко? А почему бы и нет… Ведь и Зелгадис поначалу показался ей «подозрительным типом».

            -Может быть, я еще буду хоть немножко счастлива… - с тоской произнесла Амелия, глядя на любимый город. Ее сердце разрывалось на куски.

            -Я думаю, ты можешь быть еще очень, очень счастлива, Амелия. Тебе всего семнадцать лет, все еще впереди.

            Амелия обернулась и порывисто вскочила, едва не запутавшись в обрывках платья.

            -О, Зелгадис, это первый раз, когда вы сказали мне нечто подобное!

            Он улыбнулся, на удивление тепло, но все же отстраненно, так отстраненно…

            -А откуда такая тоска в твоем голосе? Ты совершенно на себя не похожа.

            -Все потому… - теперь, когда Амелия смотрела на него, она не могла сдержать слез. Вот, казалось бы, уже надежно затолкала их в самую глубину, а все-таки высунулись, непрошенные, и теперь их никак не удержишь… - Все потому… О, Зелгадис, вы видели этого… этого принца? Этого… Джефри?!

            -Полагаю, художник сильно ему польстил.

            -Польстил?! Да он… да он… - Амелия плюхнулась на землю и зарыдала.

            «Еще немного, и я наплачу тут целое озеро, - хмуро подумала она, - надо немедленно прекратить! Да еще и перед ним! Он же сейчас развернется и уйдет!.. Ну и пускай уходит, мне совершенно все равно!»

            Зел, однако, не ушел. Он проговорил каким-то странным, она бы сказала, немного смущенным, голосом:

            -Амелия… ты не могла бы… запахнуть юбку?

            -Что?.. – Амелия так удивилась, что даже прекратила плакать. Она проследила взгляд красного как рак химеры и обнаружила, что он заканчивается как раз на ее ногах, которые открылись почти во всю длину из-за широченного разреза. Как будто ножом юбку пропахали…

            «Да это же я сама, карманным Элмекия Лэнсом! – вспомнила Амелия. – Чтобы бежать удобнее было! Кроме того, мне никогда не нравились эти золоченые бантики на боку!»

            В следующий миг в ней взыграла странная, ни на что не похожая и никогда не испытанная ей прежде ярость… нет, что-то вроде, но стократно, стократно менее сильное она ощущала, когда ее не принимали всерьез! Это было восхитительное, мощное, темное чувство!

            Его нельзя было удержать в себе, оно властно требовало выхода.

            -Да как ты смеешь! – заорала она, вскакивая и буквально налетая на Зелгадиса. – Да как ты смеешь вести себя так, как будто я досадная помеха или маленький ребенок, а потом даже на мои ноги внимания не обращать!

            -Амелия, я…

            -Молчи, ты!.. Ладно, ты мне кучу раз жизнь спасал, но и я, между прочим, тоже это делала, и, наверное, уважения хотя бы заслуживаю, нет? Я уже взрослая девушка, красивая, если ты не заметил, и мною можно любоваться! Какого хрена ты лицемерно краснеешь, словно храмовая жрица, как будто и дела с девушками никогда не имел?!

            Зелгадис чуть скривил губы.

            -Иметь дело с девушками? Чтобы подвергнуться унижениям? Нет, спасибо.

            -Ты идиот! – принцесса почувствовала, что готова расплакаться, и то, что она называет Зелгадиса на «ты» ее уже совершенно не волновало. Сейчас он и в самом деле уйдет, так что…

            -Возможно. Потому что не хочу быть ручным зверьком, которого заводят из любопытства? Потому что не хочу принимать подачки из жалости?

            -Потому что ты полный идиот, вот и все! За кого ты меня принимаешь?! Я не верю, что ты не заметил, что я люблю тебя! Или ты считаешь, я какая-нибудь гадина?! Или я исчадие ада? Или что я, по твоему? Или я ребенок?! Но даже если я ребенок – что не так, позволь заметить, я просто действительно верю в добро и справедливость – какое ты право имеешь вот так меня отталкивать?! Или ты так мало веришь мне?..

            -Амелия… - Зел казался не то рассерженным, не то окончательно сконфуженным. – Ты действительно еще не вполне понимаешь этот мир, и последствия, которые могут быть…

            -А ты сам-то понимаешь, какого это – когда мужчина, от которого у тебя коленки подгибаются, просит тебя запахнуть юбку, потому что это, видите ли, смущает его невинность?! Так я тебе и поверила, что у тебя никого никогда не было! Да на тебя красотки должны слетаться как мухи на мед! Я что, такая отвратительная, что надо отворачиваться всякий раз? А что с тобой, интересно, будет, если я тебя поцелую?! В обморок упадешь?!

            С этими словами Амелия действительно его поцеловала. Правда, выглядело это странно, потому что вместо того, чтобы броситься шаману на шею, как обычно делают в подобных ситуациях, она схватила его за ворот плаща с таким видом, как будто намеревалась удушить. А может, и впрямь намеревалась…

Когда через минуту или две они оторвались друг от друга, покраснела уже Амелия.

            -Ты на самом деле никогда… извини…

            Но Зелгадис ее совершенно не слушал. Его глаза закатились и отрешенно смотрели куда-то по ту сторону мироздания. Потом он пошатнулся и действительно свалился в обморок – прямо на травку.

            С Амелии мигом слетели и гнев, и пыл, и наваждение. Она снова стала сама собой – доброй, взбалмошной и наивной девчонкой.

            -Ой, Зелгадис, что же я наделала… Простите меня, простите! – причитала она, торопливо падая рядом с ним на колени и сотворяя заклинание исцеления. – Я же не знала, что так неприятна вам!.. Простите меня! Я должна была догадаться! Может быть, потому что вы на треть мазоку, или что…

            Заклинание совершенно не действовало – сперва Амелия не смогла понять, почему и ужасно перепугалась – но потом девушка сообразила: ее друг был не ранен и даже не болен. Он действительно просто упал в обморок, боги знают отчего, а даже самая белая магия с такими вещами справиться не сможет.

            Почти сразу после того, как она оставила попытки скастовать Рекавери, Зел открыл глаза, сел и огляделся вокруг.

            -Извините, Зелгадис… - Амелия снова почти плакала. – Если бы я знала, что это так подействует, я бы…

            Однако тот не смотрел на нее и даже не слушал. С каким-то странным выражением лица он оглядывался по сторонам.

            -Сколько света… - отрешенно прошептал он. – Как много света!

            Потом внезапно схватил Амелию за плечи, затряс и почти закричал:

            -Амелия, ты представь себе, сколько света! Я… что за день сегодня!

            -Да… день как день, - Амелия шмыгнула носом. – Вы правда на меня не сердитесь?

            -Сердиться на тебя?.. С чего бы?.. Милая Амелия, ты посмотри, какая кругом красота! А я не видел, не чувствовал – только помнил! Но помнить – это совсем другое дело!

            Он потрясенно огляделся кругом.

            -Куст! Ты глянь, куст!  Куст беленики! И ягоды черные! А листва – темно-зеленая, и листья с зубчиками! И пахнут зеленью! Как прекрасно, боги мои, как прекрасно…

            -Что? – Амелия испуганно оглядывалась. Надо было бежать, бежать как можно скорей – Зелгадис свихнулся и теперь представляет угрозу для общества.

            -Ты не понимаешь! – Зел снова встряхнул ее, глядя в ее  лицо широко распахнутыми глазами. – Именно поэтому я так хотел стать человеком снова! Големы вообще не видят мир, они слепы, только чувствуют… Мазоку – видят совсем по-другому, как тьму… Тьма, но не свет! Я видел все словно как вуаль – лишенные жизни тени, образы! Только ночь, только лунный свет – а солнца никогда не было! Я… во имя всех мазоку, я не хотел говорить об этом, тогда получилось бы, что я ничем не отличаюсь от Резо, но… - он внезапно резко прижал ее к себе, стиснул так, что Амелии стало трудно дышать.

            -Это потому, что вы стукнулись головой? – выдавила она.

            Зелгадис рассмеялся.

            -Нет, конечно! Ужас! У Резо было жуткое чувство юмора! Я думаю… - он выпустил ее из объятий и почти сгибался от смеха, - знаешь, рыцарь целует спящую принцессу, и она оживает. У нас наоборот: принцесса поцеловала спящего рыцаря!

            -Но… надеюсь, вы теперь не станете человеком?

            -Почему? – Зел так же резко перестал смеяться и поднял на нее настороженный взгляд. – Нет, я не стану человеком, конечно, если бы все было так просто… Но почему ты не хочешь этого?

            -Потому что я люблю вас такого, какой вы есть! – выкрикнула Амелия. – Если вы станете другим, это будет полный незнакомец! И потом… вдруг у вас будут прыщи?

            -Прыщи? – Зел пораженно коснулся лица.

            -Вы не видели мою сестру, когда ей было тринадцать, - непробиваемо ответила Амелия. – Хуже прыщей ничего быть не может. И вообще, чешуйки вам даже идут. Зелгадис… я понимаю, ты ищешь способ вернуть человеческое тело, потому что хочешь, чтобы люди относились к тебе нормально, но… но если у тебя есть друзья, если я тебя люблю, зачем тебе еще что-то?.. Или я тебе совсем не нравлюсь?.. Но… Зелгадис, может быть, ты тоже сможешь меня полюбить?.. Если хоть немножко постараешься?

            -Амелия… - он положил ей руки на плечи. – Я…

            -Нет, не говори ничего… - она отвернулась. – Я понимаю, что не должна была этого говорить. Тебе в любом случае важна твоя свобода и возможность странствовать, и даже если бы я пошла с тобой, я была бы тебе только обузой. А я… я должна вернуться, и выйти замуж за принца Джефри. Забавно… раньше я считала, что добро и справедливость можно отстаивать походя, как придется, а теперь приходится жертвовать самым дорогим – надеждой на возможность быть с тобой…

            -Тебе вовсе не надо выходить замуж за принца Джефри, - сухо произнес Зелгадис.

            -Но я должна…

            -Не должна.

            -Но Мариона…

            -Нет больше королевства Марионы.

            -А… - она пораженно уставилась на него.

            -Не бойся, никто не пострадал. Гаури всех эвакуировал.

            -А что, Лина?..

            -При чем здесь Лина? Что я, без Лины совсем ничего не могу?

            -Но как так быстро…

            -Секрет.

            -Зелгадис… вы сделали это ради меня? – Амелия боялась поверить своему счастью.

            -Можно сказать и так, - лицо его приняло прежнее непроницаемое выражение. – И, поскольку ты все равно сбиваешься, может быть, оставишь все эти «выканья»? Уже в ушах звенит. Зови просто Зел.

            -Зел… - Амелия зарделась как маков цвет. [Поскольку автор выпендривается, стараясь писать по-русски, ему пришлось отказаться от таких примерно реплик:

-И кончай эти «сан», уже в ушах звенит!..

-Зелгадис-сама… - Амелия зарделась, как маков цвет.

-И с «сама» тоже кончай! – в запале продолжил Зел, а потом, сообразив, что, собственно, она сказала, покраснел еще пуще.]

            Он коснулся ее подбородка, заставляя поднять лицо, пальцами вытер слезы со щек… Сам ужасался себе: «Что я делаю?.. Рано или поздно она одумается, и…» Но что-то застилало мысли, блаженно приговаривая: может ли быть, может ли быть… А вокруг был настоящий, живой мир, и настоящая Амелия, пронизанная светом, синеглазая, черноволосая, с белой кожей, с царапиной на щеке… Бесконечно родная, милая Амелия, дороже которой нет и не будет.

            «Что ты творишь, парень? Эти мысли на тебя не похожи!»

            Зел послал здравый смысл к черту.

            Второй поцелуй длился дольше. Более того, ему даже удалось затащить ее к себе на колени, и…

            -Ты что себе позволяешь?! – Амелия залепила ему пощечину, скатилась с колен, вскочила на ноги… и тут же взвыла, помахивая в воздухе ушибленной рукой. Закончила сквозь стиснутые зубы.  – Только после свадьбы, имей в виду!

            -Годится, - Зелгадис тоже встал и принялся буднично отряхивать брюки. – Только свадьба будет такой, как я хочу: тихой, скромной и не в Сейруне!

            -Как скажешь, - Амелия кивнула с неожиданной кротостью. – Только… не могли бы мы в медовый месяц отправиться путешествовать?.. Желательно тоже от Сейруна подальше… А то как-то мне не хочется с папой после такого разговаривать… - она с тоской окинула взором белые лохмотья, в которые была наряжена.

            Зел улыбнулся уголком рта:

            -Но чтобы я хотя бы в течение месяца не слышал бреда про добро и справедливость, понятно?! Все, что хочешь сказать, будешь проговаривать в уме, а потом сразу бить.

            -Как скажешь, - Амелия опустила глаза.

            -Ну все, пошли искать храм.

            Свет… он едва мог не жмуриться от света. А все Амелия. Если бы он знал, что ребус, который он пытался разгадать столько лет,  - по крайней мере, часть его, - решался так просто… Поцелуй юной девушки… Н-да. Резо был действительно странным человеком.

            А надо ли ему теперь искать способ вернуть себе прежнее тело?.. С одной стороны, нормальная жизнь… а с другой стороны, не испортит ли он эту, которая только начала становиться сносной? Опять же, Амелия…

            Он подумает об этом завтра. Или послезавтра. Пока программа-минимум – добраться до храма.

            Однако никуда им дойти не удалось. Едва они только начали спускаться с холма – Зел шел широким шагом, а Амелия еле поспевала за ним – как впереди объявились король и королева Марионы. Оба были в вариациях на тему капюшонов палачей, причем король – в каких-то жутко безвкусных доспехах, а королева – в еще более немодном платье с оборочками и с неизменной секирой.

            -Вы! Посмели! Оскорбить и насмехаться! Над моим обожаемым! Джефричкой!

            -Да ладно Джефри! Они посмели разрушить мой город и захватить мою казну! Ни один уважающий себя злодей не простит подобного злодеяния!

            -А он злодей? – робко поинтересовалась Амелия.

            -Да, - Зелгадис коротко кивнул. Зная свою свежеиспеченную невесту, он не стал затевать прочувствованных комментариев типа: «А что, не видно?!»

            -Ну тогда… - Амелия быстренько запрыгнула на какой-то камень и начала оживленно размахивать руками.

            Марионская правящая чета в изумлении уставилась на эту пантомиму.

            -Она что, читает какое-то заклинание? – спросила королева.

            -Непохоже… скорее, у девочки корчи… - нерешительно ответил король.

            -Ну что ты делаешь?! – зарычал Зелгадис.

            -Ты же мне велел все проговаривать в уме, а потом сразу бить! Вот я и проговариваю! – ответила Амелия тоном праведного возмущения. – Вот как раз сейчас на словах «только подлые изменники, не думающие о мире во всем мире»…

            -Ладно, - остановил ее Зелгадис. – Все всё поняли. Давай, переходи ко второму этапу.

            -Ко второму?.. А, поняла! Flare Arrow!

            -Freeze Arrow! – одновременно выкрикнул Зел, целясь в королеву, которая показалась ему наиболее опасной из пары. Однако толку оказалось чуть – королева с легкостью увернулась от ледяной стрелы.

            У Амелии неудача вышла еще сокрушительней – ее Пламенная Стрела просто-напросто отскочила от доспехов короля.

            -Это еще что за… - удивленно пискнула Амелия, уворачиваясь от ответного файерболла.

Упав за камень, принцесса простонала:

            -Зел, я не могу сражаться в таком виде! У меня юбка задирается!

            -Отлично, не сражайся! – крикнул Зел. – Dynast Brass! Посиди за камнем!

            -Я что, для тебя только обуза?! – обиделась Амелия.

            Зел не ответил, потому что только что вытащил меч, теперь одновременно отбиваясь от тесака короля Марионы и от секиры королевы.

            -Она твоя невеста? – шепотом спросил король.

            -Да, а что? – прошипел Зел сквозь зубы.

            -Сочувствую, молодой человек, - король бросил боязливый взгляд через плечо на свою вторую половину.

            Вторая половина не обращала ни на что внимания, целиком поглощенная дракой. Зел почувствовал, что не сможет долго удерживать обоих. Тут, конечно, помощь Амелии оказалась бы неоценимой – по крайней мере, она бы их отвлекла – но… Нет уж, лучше пусть пока не высовывается! Сейчас она не в том состоянии, чтобы сражаться, а если с ней что случится, он никогда в жизни себе не простит. У него и так слишком много на душе такого, о чем не хотелось бы вспоминать.

            -Эй, привет, а чем это вы тут занимаетесь? – Гаури, как всегда жизнерадостный и спокойный, появился на вершине холма. – О, да тут драка!

            Он вытащил меч, и…

            Шабранигдо раздери! Кое в чем новое оружие Гаури выглядело даже повнушительнее меча Света. Эта штуковина была угольно-черного цвета, совершенно непрозрачного и не отбрасывающего бликов. По матовому лезвию ползли и переплетались подвижные снежно-белые узоры, привлекая взгляд. От этого невозможно было оторваться!..

            Зелгадис действительно отвлекся, и пропустил удар секирой. Конечно, серьезного вреда это ему не принесло, но ощущения были не самые приятные. Кроме того, его отбросило порядочно в сторону, ибо удар пришелся сбоку.

            Королева не смогла удержаться от вскрика ужаса.

            -Так вот на кого ты променяла моего ненаглядного Джефри! – возопила она в сторону Амелии. – На какого-то мазоку, которого даже ранить толком нельзя!

            -Зел не мазоку! – завопила Амелия из-за камня. – Fire Ball!

            -Эй, мамаша, папаша, успокойтесь! – Гаури тем временем уже скрестил клинки с королем. – Не доводите до греха! Я ведь и прибить могу ненароком!

            -Что ж, попробуй! – король открылся, и Гаури, ничтоже сумняшися, поразил его в правую сторону груди. Меч прошел через нагрудник как нож сквозь масло.

            -Не-не может быть… - простонал король оседая. – Это заколдованные доспехи!

            -А это – заколдованный меч! – гордо произнес Гаури, вытаскивая оружие из тела. – Его, между прочим, мне Лина и Сильфиль наколдовали… Ладно, папаша, не берите в голову, до свадьбы заживет.

            -До какой свадьбы?! – возопил голос откуда-то из воздуха. – Что, свадьба уже кончилась? Почему меня не дождались?

            -Какой знакомый голос… - пробормотала Амелия, оглядываясь. – Не может быть… О нет, только не это!

            Воздух чуть в стороне от них словно прорезала черная дыра, и оттуда вышли две рыжеволосые девушки, постарше и помладше. Одна была одета в бриджи, стильный топик и сапоги выше колен, плюс плащ и какой-то ритуальный нагрудник, другая – с ног до головы закутана в широченный красный плащ. Это были сестры Инверс, Луна и Лина.

            -Лина! – Гаури радостно помахал ей рукой. – Так вы все-таки выбрались! Здорово!

            -Я попросила подругу, и она помогла с транспортом, - небрежно отозвалась Луна. – А что здесь происходит? Кто-то обижает друзей моей сестренки?

            -Я бы выразился иначе… - пробормотал Зел.

            -Ах, у вас подкрепление! – королева Марионы вскинула руки. – Ну так получайте же!

            Повинуясь ее жесту, каменные столбы воздвиглись из-под земли, заполоняя поляну.

            Зел еле успел выхватить Амелию из-под каскада камней и отпрыгнуть с ней в сторону, Гаури тоже сумел отскочить, что же касается Лины с Луной… Ну, до них просто не долетело.

            -Да как ты посмела! – заорала Лина. – Ты, идиотка надоедливая! Не добила я тебя тогда, а надо было! И, между прочим, ты мне так и не заплатила тогда! И вообще, знала бы, что ты королева, побольше бы содрала!

            -Что-о? – Луна буквально нависла над Линой. – Ты не смогла выбить из этой бабенки деньги?!

            Лина блистательно не обратила внимания на ее реплику, и с апломбом закончила:

            -Так что сейчас тебя настигнет заслуженная кара! Луна, вперед!

            -Так точно! – хмыкнула Луна, с явным сожалением отвлекаясь от воспитательного процесса. – О Цефеид, твоя жрица призывает тебя!

            Она вытянула вперед руки, и мощный голубой столб света ударил из них, буквально отбрасывая старуху из Марионы куда-то вверх. Это было крайне просто и невыразимо эффектно.

            -Я еще вернусь! – проорала она, превращаясь в блик на небосклоне.

            Зелгадис и Амелия смотрели на это все в глубоком шоке. Это надо же! Чтобы Луна – Луна! – слушалась Лининых приказов, а Лина не боялась их отдавать! Должно быть, мир перевернулся!

            -Что проис… - начал Зелгадис, но Гаури перебил его.

            -А, Зел, мы же не поздоровались! Привет! Привет, Амелия, чудесно выглядишь!

            -О нет! – Амелия в ужасе окинула взглядом свое почти отсутствующее платье и скрестила руки на груди. – Я же не могу выходить замуж в таком виде!

            Надо сказать, принцесса не так уж сильно преувеличивала – свалившись за камень, она оставила на нем большую часть своего и без того изрядно полысевшего наряда.

            -Что? Так все-таки ты выходишь замуж? – Лина приставила растопыренную ладонь к уху, выглядя чрезвычайно довольной. – За кого? Часом, не за этого зеленого хмыря с эльфийскими ушами?

            -Лина! Вы не должны так говорить о Зеле, вы же знаете, что…

            -Все в порядке, Амелия, я не обиделся, - Зелгадис скривил губы. – На Лину в любом случае обижаться бесполезно и небезопасно. Но все-таки, Лина, почему ты сразу не приехала по приглашению?

            -А, дела… - Лина отмахнулась.

            -Эти дела как-то связаны с Кселлосом?

            -В каком-то смысле, - Лина выглядела очень довольной собой. – Видишь ли, все дело в споре…

            -Да, - перебил ее Зел, - Гаури сказал мне, что вы с Луной поспорили относительно свадьбы Амелии, но…

            -Да нет, Гаури все перепутал! На самом деле, поспорили не мы с Луной, а мы с Луной и Джуу-о Зелас Металлиум.

            -Хозяйкой Кселлоса?! А она-то тут при чем?! – вскричали одновременно Амелия с Зелом.

            -Да, но она еще и подруга Луны, не забывайте, - пожала Лина плечами. – И она встала на мою сторону! Вот и отрядила Кселлоса в помощь. Представляю, как он был рад! – на ее лице читалось отчетливое злорадство.

            -Какую помощь? – Амелия ничего не понимала. – При чем здесь вообще Кселлос?

            -Я тебе потом объясню, - коротко сказал ей Зел.

            -А мне? – почесал в затылке Гаури. – Я тоже совсем ничего не понял.

            -У тебя масса других достоинств, - успокоила его Луна. – А вот я, кажется, проиграла тридцать золотых…

            Она внимательно посмотрела на Зела с Амелией.

            -Сто золотых, после того как эти двое поженятся, Луна Инверс! – Лина сложила руки на груди. – И не медяком меньше!

            -Тридцать тебе, тридцать Зелас, - Луна и бровью не повела, - и не медяком больше.

            -Идет, - согласилась Лина.

            -О какой свадьбе вы говорили, Лина?! О нашей с Зелом?! Вы спорили на нас! Как это низко! – впрочем, особенно возмущенной Амелия не выглядела. – И вообще, я постесняюсь заходить город в этих… этих лохмотьях!

            -Да ладно, классно смотрится! – махнула рукой Луна. – Живенько и натурально… Так сказать настоящая похищенная невеста.

            Младшая сестра бросила на старшую укоризненный взгляд, и скинула с плеч свой красный плащ, бросив им в Амелию.

            -На-ка вот, держи! Не слушай Луну, она известная эксгибиционистка!

            Амелия не ответила, и даже плащ не поймала, потому что  их с Зелом постиг не просто шок, а супершок!

            Под плащом на Лине было платье! Но это полбеды. Главное же заключалось в том, что предводительница рубак была явно и отчетливо беременна.

            -Э-это что… - Амелия вытянула руку в сторону Лины. – Эт-то как…

            -Показывать пальцем – невежливо, - улыбнулась Луна. – И вообще, попрошу поуважительнее обращаться к моей сестре, раз уж она решила наконец остепениться.

            -Ничего я не решила! – буркнула покрасневшая Лина. – Это само получилось!

            -Но… от кого? – Зелгадис выглядел пораженным в квадрате.

            -От меня, конечно, - Гаури подошел и по-хозяйски обнял Лину за плечи.

            -Когда вы успели?!

            -Очнись, мы уже три года женаты! – это сказала, разумеется, Лина.

            -Три года?!

            -Ага. Сразу после того, как мы разбомбили Фибриззо, я решила, что раз уж Гаури меня скомпрометировал и все такое…

            -Но… - робко заикнулась Амелия. – Но потом мы все вместе убивали Даркстара, и вы… Вы вели себя так же как всегда!

            -Ха! – Лина фыркнула. – А почему мы должны были вести себя по-другому?

            -Она стеснялась! – произнес Гаури громким шепотом, приставив ко рту ладонь.

            -Ах ты!.. – в этом месте ему досталось локтем в живот, но Гаури увернулся.

            -В общем, я поняла, что я ничего не понимаю в этом мире! – грустно сказала Амелия, опускаясь на тот валун, за которым она недавно пряталась. – И добро и справедливость тут не помогут.

            -Радуйся, что твоя авантюра с браком по расчету закончилась так счастливо, - сухо отрезала Лина. – И вообще, тебе пора взрослеть, честно слово, Амелия!

            -Успеется, - Зелгадис подошел к принцессе, помог ей подняться, накинул на плечи подобранный с земли плащ. – Пока я с ней, она может взрослеть сколько угодно.

            Амелия подняла голову, и они встретились взглядами. Это был один из тех взглядов, после которых парень и девушка смущенно отводят глаза, потому что непонятно, что и говорить теперь, но они его выдержали с честью.

            -Пойдемте, - сказал Зелгадис, не отпуская руку Амелии. – Скоро темнеть начнет, надо разыскать храм не в городе.

            -Зачем храм? – Луна подняла бровь. – Вы забыли, что с вами – Рыцарь Цефеида?.. Так что давайте… - и, не дав время опомниться, сразу перешла к делу. - Вы оба согласны, так? – они кивнули. – Вы не родственники? – они дружно замотали головой. – Вы не любите мучить кошек и ящериц? [Догадайтесь, при чем здесь кошки и ящерицы… Слабо? Ну ладно, даю подсказку: Луна ведь – жрица дракона Цефеида. А что до кошек… ну, просто автор их очень любит.]– они испуганно переглянулись. – Нет? Вот и отлично! Препятствий я не вижу, так что объявляю вас мужем и женой, и пусть кто-нибудь посмеет оспорить законность! – она выдержала паузу и добавила садистским тоном:

            -А теперь, может быть, поцелуетесь?

            -Обойдешься! – хором ответили оба.

            -Так ее, извращенку! – Лина показала друзьям большой палец, и не схлопотала от сестры только по причине своего беременного состояния.

            Вот так и произошла свадьба Амелии. На склоне холма, перепаханного файерболлами и прочими боевыми заклинаниями, в грязных обрывках подвенечного платья (жених выглядел не менее потрепанным, поскольку до этого ночь проспал не раздеваясь, и не выспался толком). Но, во-первых, это было в традициях, а, во-вторых, оно того стоило!

            -А я?.. – жалобно простонал валявшийся под кустиком король Марионы, когда они повернулись, чтобы идти искать ночлег в ближайшей деревне. – А как же я?

            -Похоже, мы про него забыли… - вздохнул Гаури.

            -Когда ты о чем-то не забывал! – прорычала Лина.

            -Любовь к людям требует, чтобы мы помогли ему! – провозгласила новобрачная, и кинулась исцелять своего чуть не сложившегося свекра.

            -А я-то думала, она хоть капельку изменится!.. – пробормотала Лина.

            -Меня она устраивает такая, какая есть, - твердо сказал Зелгадис.

            -Устраивает? И все? – Гаури лукаво посмотрел на него.

            Зел только вздохнул.

            Он смотрел, как Амелия суетиться вокруг короля Марионы («Эй, я думал, что лечебные заклятья безболезненные!» «А не надо было идти против добра и справедливости!»), и до него постепенно доходило: он действительно женился на этой сумасшедшей девчонке.

            «Блин, ведь брак предполагает детей! Как я раньше не подумал! И… какими они будут, эти дети?! Неужели им выпадет ужасная судьба, моя судьба?! Страшно сказать, а что, если родиться похожая на меня девочка?!»

            Впрочем, не стоит паниковать заранее. Может быть, все обойдется. Может быть,  это тело вообще бесплодно?.. Хотелось бы надеяться… Или ему удастся найти способ исцелиться вовремя, до того, как случится что-то непоправимое.

            Амелия закончила с королем («А теперь поваляйтесь тут до темноты, а то раны разойдутся! Как это холодно?.. А не надо было кольчугу на голое тело надевать, дурацкая злодейская мода!..»),  подошла к Зелу, коснулась его руки, заглянула в глаза. Боги знают, что она там увидела, но сказала тихо, так, чтобы только он слышал:

            -Не жалей, - тихо сказала она. – Нельзя всегда быть одному. Ни я бы не выдержала, ни ты. А когда родятся дети, мы будем их любить.