Мадзоку-э Якусоку

Milena Tori

 

…Лезвие тьмы растаяло в руках – дело сделано, враг повержен. Вот только опоздала она – мадзоку успел нанести удар, и один из ее друзей лежит сейчас в дорожной пыли: кровь тонкими струйками стекает по щеке, по плечу, тяжелыми каплями падает на землю. Ясный солнечный день рассыпается на части – взгляд выхватывает отрывочные картинки: распростертое тело химеры – рука все еще сжимает мертвой хваткой рукоятку клинка… Суровое лицо наемника – он ведь знает, что такие раны – смертельны… Посеревшее от горя лицо принцессы – Рекавери, снова и снова, но жизнь уже едва теплится в нем, и всех ее сил хватает лишь на то, чтобы поддерживать этот гаснущий огонек…

Кровь на закушенных губах – ну почему? Почему – вот так?

– Сильфиль… – глотая слезы, шепчет Амелия. – Она могла бы… А я… Все бесполезно…

Гаурри молча кладет руку ей на плечо.

“Сильфиль… – да, она могла бы помочь. Ведь она однажды вытащила Лину чуть не с того света, и рыжеволосая волшебница отнюдь об этом не забыла. – Вот только где ж ее взять-то?”

Разве что… Но об этом даже думать не хочется.

Быстрый взгляд – да, но времени-то не остается. Либо она решится сейчас, либо…

– Кселлос. Я знаю, ты слышишь меня.

Молчание. Несколько томительно долгих секунд. Потом, где-то в глубине сознания – едва слышный отклик:

– Вы хотели меня видеть, Лина-сан?

– Ты мне нужен.

Священник появляется рядом, на лице – вежливое внимание.

“Черт бы побрал твою невозмутимость – смотреть тошно!”

– Видишь? – короткий кивок в сторону химеры. Мадзоку смотрит, качает головой.

– Ярэ, ярэ… Сочувствую, Лина-сан.

– Ты можешь его спасти?

– Я что, похож на белого мага? – вскинул брови Кселлос. Лина резким движением ухватила его за плащ, повернула к себе.

– Я согласна. На договор. На что угодно, – ох, как тяжело падают слова, но обратного пути нет, – Если он выживет.

– Вы хорошо подумали, Лина-сан? – мадзоку открывает глаза и в упор смотрит на нее – немного в мире найдется тех, кто выдержит этот взгляд, но Лина, стиснув зубы, заставляет себя это сделать. – Он так дорог вам?

– Не твое дело, – мрачная решимость в алых глазах, – Просто доставь сюда того, кто сможет его спасти. Ту же Сильфиль.

– Вы дали слово, – Кселлос склоняет голову, исчезает в черном вихре и, спустя мгновение, появляется, держа на руках испуганную послушницу.

– Лина-сан, что случилось? – волшебница молча махнула рукой в сторону Зелгадиса. Сильфиль кинулась к нему, отодвинула в сторону Амелию – принцесса непонимающе глянула на нее затуманенными глазами: слишком много сил отдала, пытаясь спасти химеру, и теперь с трудом удерживается на грани беспамятства. Послушница коснулась пальцами каменной шеи, вздохнула с облегчением: еще успеет.

Ласковое белое сияние окутало химеру – сведенные судорогой черты лица расслабились, сердце вновь забилось ровно и сильно. Свет померк, и Сильфиль, задыхаясь, едва не упала на землю рядом с ним – но почувствовала, как чьи-то маленькие ладони сжимают ее плечи, и усталость отступает, сменяясь волной тепла от целительной магии: “Лина-сан…”

– Спасибо, – шепнула рыжеволосая, на миг прижавшись лбом к ее затылку. Поднялась на ноги, вновь подошла к Кселлосу.

– Ты выполнил…свою часть, – тихим, бесцветным голосом, – Чего ты хочешь взамен?

– Ярэ, ярэ… – покачал головой мадзоку. – Зачем так трагично? Сейчас я верну домой Сильфиль-сан, а вы пока отправляйтесь в город. Вечером поговорим.

Пришедшая в себя Сильфиль уже хлопотала возле Амелии – взгляд принцессы потихоньку становился осмысленным. Как только к ней вернулась способность соображать, Амелия тут же схватилась за плечи Зелгадиса.

– Как он?! Он выживет?!

Сильфиль раскрыла было рот, но лучше нее на этот вопрос ответил сам Зелгадис: с трудом открыв глаза, он оглядел все вокруг непонимающим взглядом и попытался встать. Не получилось: заливаясь слезами, Амелия рухнула ему на грудь:

– Зелгадис-сан, вы живы! Слава богу!

Лина чуть заметно поморщилась. Кселлос, усмехнувшись, подошел к живописной группе, собравшейся возле лежащего на земле химеры.

– Сильфиль-сан, вам пора, – взяв девушку за локти, мадзоку поднял ее с земли и прежде, чем послушница успела сказать хоть слово, исчез вместе с ней.

Глубоко вздохнув, рыжеволосая волшебница подошла к друзьям. Амелия, наконец, закончила рыдать на груди Зелгадиса, и теперь, сидя рядом с ним, просто смотрела на него счастливыми глазами. Химера от таких бурных чувств слегка ошалел, а потому даже не спросил, что, собственно, произошло и почему это все такие радостные.

– Ну что, встать можешь? – осведомилась Лина, наклонившись над ним. Химера чуть скривился, но сумел подняться без посторонней помощи. Зато помощь понадобилась Амелии: от переизбытка эмоций у нее все еще ноги подкашивались, поэтому Гаурри просто подхватил ее под мышки и поднял с земли. Опомнившись, она вопросительно глянула на предводительницу.

– Лина-сан… А где Кселлос-сан?

“Ой, молчи лучше,” – косо глянув на нее, Лина поспешила увести разговор от опасной темы:

– Ну что, все готовы? Долго мы тут будем прохлаждаться? – уперев руки в бока, воинственно произнесла девушка. – Я, в конце концов, есть хочу!

Для большего устрашения волшебница изобразила ОЧЕНЬ голодное выражение лица – Амелия судорожно сглотнула, разом припомнив, во что может вылиться ярость предводительницы, если ее как можно скорее не накормить. Гаурри слегка позеленел и без лишних напоминаний двинулся по дороге к городу. За ним последовала вся остальная компания.

* * *

Лину со товарищи прекрасно помнили во всех тавернах города, а потому при виде их хозяин тут же приказал выкладывать все, что имеется съедобного. Сметя подчистую невероятное количество еды, рубаки, наконец, расслабились и теперь неторопливо наслаждались десертом.

Идиллически-мирную атмосферу нарушил Зелгадис. Испытующе вглядываясь в лица друзей, он спросил:

– Так что все-таки произошло?

– Да, ничего особенного, – с беззаботным видом махнула рукой Лина, – Ну, кастанула я Рагна Блэйд, и всего делов-то.

– Да? – скептицизма в голосе химеры явно было, хоть отбавляй. – А мне показалось, что я видел Сильфиль. Откуда она взялась?

“Упс… – волшебница мысленно съежилась. – И как бы его убедить, что это был…ну, предположим, бред из-за лихорадки?”

– Кселлос-сан перенес ее к нам, чтобы Сильфиль-сан могла вас вылечить, – не задумываясь, ответила принцесса.

– А-ме-ли-я… – тяжелый взгляд волшебницы заставил ее втянуть голову в плечи. Принцесса не совсем понимала, чем вызван гнев предводительницы, но где-то глубоко внутри зашевелилась мысль о том, что подобная услужливость Кселлоса выглядит подозрительно. Что-то здесь не то…

Зелгадис оказался сообразительней. Оглядев сузившимися глазами непривычно спокойное лицо Лины, он резко поднялся на ноги, обогнул стол и подошел к ней. Каменные пальцы крепко, до боли стиснули плечо волшебницы.

– Что ты ему пообещала? – неестественно ровным голосом. Девушка попыталась изобразить удивление:

– Пообещала? О чем ты?

– Не лги, – взяв ее за подбородок, он заставил ее посмотреть ему в глаза, – Кселлос не занимается благотворительностью. Так что это было?

Амелия и Гаурри во все глаза смотрели на разворачивающуюся перед ними сцену. Зелгадис, который так разговаривает с Линой… И он после этого все еще жив?! Ох, и нехорошо стало на душе у принцессы: что же такое должно было случиться, чтобы Лина-сан…

Додумать до конца Амелия не успела: по другую сторону от волшебницы возникло знакомое насмешливое лицо.

– Ярэ, ярэ… – протянул священник, игнорируя брошенный на него химерой свирепый взгляд. – Неужели речь обо мне?

Ладонь Зелгадиса все еще лежала на плече волшебницы – а потому, хоть лицо ее и осталось спокойным, и на нем даже появилось подобие улыбки, он отчетливо почувствовал, как она вздрогнула при виде мадзоку. “Я был прав. Она пообещала плату за его помощь…” – химере даже предполагать не хотелось, чем придется расплачиваться Лине за спасение его жизни.

– Прошу прощения, что прерываю столь приятную беседу, – с привычным сарказмом в голосе произнес священник, – Но у нас с Линой-сан есть одно неоконченное дельце…

Пальцы девушки мягко коснулись руки Зелгадиса, задержались на мгновение – и химера, повинуясь ее взгляду, убрал ладонь с ее плеча. Волшебница поднялась на ноги, повернулась к Кселлосу.

– Думаю, надо побыстрее покончить со всеми делами, не так ли? – в алых глазах – безмерная усталость, но голос звучит спокойно, даже как-то обыденно, словно в том, что происходит, нет ничего странного. – Я права?

Кселлос, коротко поклонившись, протягивает ей руку: “Надо же… Даже сейчас изображает невесть что…” Не опуская глаз, Лина кладет на нее свою ладонь, и, обернувшись к друзьям, улыбается.

– Ребят, не волнуйтесь. Я ненадолго.

Священник-полководец, оглядев их на прощание холодными фиолетовыми глазами, исчезает, унося с собой волшебницу.

– Жизнь… Такой ценой? – тяжелый каменный кулак с грохотом обрушивается на стол, трещины разбегаются змейками по темному дереву, жалобно звенит осколками разбившийся бокал. – Да лучше бы меня убили сразу…

* * *

– Где мы? – закатные лучи дрожат бликами на воде. Непривычно тихо, даже птиц не слышно.

– А вы не узнаете?

Ах, да. Они же были здесь – пару дней назад. Вон за теми деревьями наверняка остался след от их стоянки. Разве ж она думала тогда…

– Ну, и чего мы тут забыли? – не оборачиваясь, спрашивает волшебница. Не получив ответа, медленно спускается к воде, набирает в ладони искрящуюся влагу. Стайки мальков, шныряющие в зарослях озерной травы, испуганно кидаются в стороны, завидев движение ее рук.

А цветы пахнут медом. Чуть качаются на слабом ветру.

Яростно пылает закатное солнце – словно огненная стена в полнеба.

– Скажи, Кселлос. Зачем? – она выпрямляется – и чувствует, как ладони мадзоку ложатся ей на плечи.

– Вы куда-то торопитесь, Лина-сан? Расслабьтесь. Полюбуйтесь на закат – разве не красиво?

– Перед смертью не надышишься, – горькая улыбка кривит губы, – И о чем же ты попросишь?

– Почему-то мне вас жаль, Лина-сан, – задумчиво произносит Кселлос, наклонившись так близко, что почти касается губами ее уха – Лина дернулась, но промолчала, – Будь я человеком – простил бы ваше обещание. Но я – мадзоку.

Она поворачивается, смотрит в аметистовые глаза – все тем же усталым и, в то же время, понимающим взглядом. “Надо же… Он ведь может сделать все, что угодно. Превратить меня в мадзоку, например. Или… Черт, да сколько можно тянуть время?!”

– Назови свое желание – и покончим с этим, – резко, с внезапно прорвавшейся злостью в голосе, – Чего ты, в конце концов, от меня хочешь?!

 Усмехнувшись, священник берет ее за руку.

– Но ведь это же очевидно. Разве не так… Лина?..